— Почему ты так считаешь?
— Ты непостоянен и часто поступаешь не так, как надо. Я еще раз напомню тебе однажды сказанное мной. Дружи с русскими. Прощай!
Адамс поднялся, пододвинул стул к кровати, налил в бокал воды, поставил его вместе с кувшином на стул и, не говоря ни слова, направился к двери.
Эдвард воскликнул:
— Адамс, подожди!
Но Адамс не отвечал, а перед самой дверью растворился в воздухе.
— Ну вот, — горько пробормотал Геллан, — как всегда смылся с глаз, когда хочется с ним поговорить.
Эдвард чувствовал легкую усталость, боль ослабла и уже действительно беспокоила его гораздо меньше. Он решил поспать, но тут в комнату неожиданно вошел Мирех. Остановился у ног, как раз напротив Геллана, которому хорошо было видно его лицо: злое, изрезанное морщинами, с темными глазами:
— Я только что получил от своего шефа приказ доставить вас к нему. Я просил у него несколько дней отсрочки, чтобы дать вам возможность подлечиться, но он потребовал вылетать сегодня же. Пока отдыхайте, через два часа я приду за вами, и мы поедем в аэропорт.
Мирех повернулся и ушел.
Геллан некоторое время смотрел в потолок, потом неожиданно громко выругался:
— Мать твою!.. — и подумал: «Поедем в аэропорт — значит, они хотят увезти меня куда-то далеко. Естественно, близко самолетом не возят, близко пешком ходят, например, в сортир. Что делать?»
Эдвард чувствовал, как все больше его охватывает беспокойство. Его, совершенно беспомощного, увезут из Бейрута. И дальше что? Скорее всего его доставят в какое-нибудь укромное местечко и превратят в очередного заложника. А там можно и годами торчать, да и на тот свет в любой момент отправить могут.
«Надо бежать!» — подумал Эдвард и осторожно сел.
Сильное головокружение и боль в боку заставили долго оставаться в таком положении. Бетонный пол был прохладным, ступни ног ощущали его шероховатость. Постепенно головокружение и боль прошли, и тогда Эдвард медленно поднялся и, тяжело ступая, подошел к окну. Оказалось, что он находится на первом этаже. И тут же увидел стоящее в метрах десяти от окна дерево, а под ним на выгоревшей траве — охранника с автоматом Калашникова.
«Любят они эти русские игрушки», — подумал Эдвард об автомате и впервые глянул на себя. Он был в одних плавках. Морщась от боли, прошелся по комнате, хотя и так было ясно, что в комнате его одежды нет.
Тогда он выглянул: за дверью маленькая комната, а у противоположной стены на стуле — бородатый мужчина с автоматом. Увидев Геллана, он встал и молча смотрел. Эдвард ткнул себе пальцем в грудь и хрипло сказал:
— Мне нужна моя одежда. Бородатый молчал.
Тогда Эдвард жестами показал, что он хочет одеться.
Мужчина кивнул и тоже жестом приказал Геллану вернуться в свою комнату.