— А это вам, мой друг. Считайте эти деньги небольшим авансом и знаком моего уважения к вам.
И Мирзокарим, и Саид готовы были целовать Майеру руки от счастья.
Договорившись о встрече с Мирзокаримом в Карачи, он подбросил их на окраину города и, попрощавшись, поехал на свою виллу.
Уже лежа в постели, по привычке начал анализировать разговор с Саидом.
Да, он подвергается огромному риску, выведывая секреты чужой страны, но Пакистан устами своих руководителей не раз громогласно заявлял, что он не ведет никаких работ по созданию ядерного оружия. Значит, доказать лживость этих заявлений и остановить работы, которые могут привести к появлению еще одной страны — обладательницы ядерного оружия и подтолкнуть к этому другие страны, вопрос не только сохранения мира, но и гуманности.
«Надо будет сориентировать всю мою агентуру в Пакистане на перепроверку этой информации, а затем сразу же сообщить в Москву», — подумал Кустов и попытался заснуть. Но мысли постепенно переключились на Рахматулло. Он не зря ехал к этому афганцу. Янчук поставил перед ним задачу перепроверить информацию о том, что в одной из банд, подчиненных Рахматулло, содержатся пять или шесть советских военнослужащих, среди которых может быть Гулям Азизов.
Янчук рассказал Кустову трагический случай. Сейчас, лежа с закрытыми глазами, Кустов попытался представить, как это было.
В 1989 году в село, где жили родители Гуляма, пришла страшная весть. В бою погиб старший лейтенант, который в должности командира взвода служил в Афганистане. Вскоре прибыл груз «200» — цинковый гроб. Все село хоронило парня. Мать билась в горе и требовала одного — вскрыть гроб, но этого сделать не разрешили.
Мать каждый день ходила на кладбище, а вернувшись домой, плакала и говорила, что в гробу лежит не ее сын.
Она много раз ходила в военкомат, уверяла, что ее сын не убит, требовала, чтобы его искали. Однажды мать пошла на кладбище, но почти сразу же вернулась в слезах и тут же потеряла сознание. Вызвали «скорую», привели женщину в чувство. Она рассказала, что на кладбище услышала голос, доносившийся из могилы:
— Я не твой сын! Не приходи больше ко мне! Позови мою маму!
Конечно, в таком горе с человеком может всякое случиться, мало ли что померещится. После этого женщина стала требовать от родных и властей разобраться, кто лежит в могиле.
Прошло несколько лет, и вот месяц назад старший брат погибшего, живущий в Москве, в зарубежном журнале увидел два снимка, сделанных иностранным фотокорреспондентом в лагере душманов. На снимках были изображены четверо пленных — бывших советских военнослужащих. Брату показалось, что на обоих снимках изображен Гулям. Он прислал журнал в родное село. Мать и родные заявили, что это Гулям и никто другой.
Янчук передал Кустову приказ попытаться перепроверить, кто же изображен на снимке. Почему поручено именно Кустову? Во-первых, потому что Кустов имеет в этом регионе наиболее многочисленную и довольно информированную агентуру, а во-вторых, данные, которыми обладал Центр, свидетельствовали о том, что снимки сделаны в одной из банд, подчиненных Рахматулло.
Вспомнились Кустову и очередные обвинения Пискина, который упрекал полковника, что он слишком много уделяет времени афгано-пакистанскому региону. Пискин не скрывал своего мнения, что искать выход на организацию Керима обязательно надо в другом месте, правда, в каком именно — не говорил.
«Нет, генерал, — думал о Пискине Николай Платонович, — не тебе учить меня разведке. Кишка у тебя тонка для таких дел, да и серого вещества в котелке твоем не хватит, чтобы понять и разобраться в этих вопросах. Ты, генерал, не мешал бы нам и на том спасибо».
Наконец он уснул. Спал плохо, снилась всякая неразбериха, Кустов ворочался во сне, просыпался от духоты весь в поту, потом опять засыпал. Утром чувствовал себя явно не в форме.
«Наверное, перелет сказался, — подумалось ему, — ничего, акклиматизируюсь быстро».
Он спустился вниз, позавтракал в ресторане и, вернувшись в номер, позвонил в Карачи Рахматулло. Тот был дома и обрадовался звонку. Майер пообещал, что к вечеру он будет в Карачи, и сразу же начал собираться в дальнюю дорогу.
Вскоре его «мерседес», жадно поглощая километры, мчался по прекрасному шоссе.
ebooksa