Скрижаль последнего дня

— Забудь про него. Просто отыщи мне девчонку.

А в каких-то семидесяти ярдах впереди между двух припаркованных у тротуара машин сидел согнувшись в три погибели Бронсон и осторожно выглядывал назад, в ту сторону, откуда прибежал. Только теперь он осмелился оглянуться и в первый раз за все время безумного бега не обнаружил никаких признаков погони. По улице шли люди, но преследователя из банды Якуба нигде не было видно.

Он совершенно точно выскочил вслед за Бронсоном из кафе, но дальше, возможно, потерял его в толпе. Впрочем, существовало и другое объяснение, более тревожное. Его, Бронсона, определенно хотели убить, но Анджелу они пытались взять живой. Должно быть, бандит увидел, что Бронсон теперь бежит один, и решил вернуться, чтобы отыскать ее.

Несколько секунд Бронсон просто сидел, не в силах принять решение. Да, он сказал Анджеле убираться из кафе и возвращаться в отель. Но что, если она вдруг не смогла этого сделать? Что, если в этот самый момент Якуб со своим подручным вытаскивают ее, кричащую от страха, из кафе и запихивают в машину?

Никаких сомнений по поводу того, как поступить, у Бронсона не осталось.

Он в последний раз окинул улицу взглядом, выпрямился и бросился бежать так быстро, как только мог, в обратном направлении к улице Зангвилл и кафе, в котором он оставил Анджелу.

Якуб в это время смотрел в другую сторону — он провожал взглядом подручного, кинувшегося назад искать девчонку, — и потому не видел, как по противоположной стороне улицы промчался Бронсон.

Вой сирен теперь раздавался намного громче, и, глянув в зеркало заднего вида, Якуб увидел, как на дорогу выворачивает сверкающая синими мигалками полицейская машина и устремляется вперед по улице Базель. Он дождался, пока полицейские проедут мимо и свернут за угол, затем отпустил сцепление и медленно доехал до конца улицы, где повернул налево, убираясь подальше от заварившейся каши.

Приблизившись к кафе, Бронсон перешел на быстрый шаг. С момента, когда стихло эхо последнего выстрела, прошло уже несколько минут, и толпа постепенно успокоилась — непосредственная опасность, исходившая от невесть откуда взявшегося вооруженного человека, казалось, прошла. Бронсон вовсе не хотел привлекать нежелательного внимания — а оно было бы неизбежно, продолжай он бежать, — хотя каждая клеточка его тела словно кричала: «Поспеши!»

С визгом покрышек неподалеку затормозили, перегородив дорогу, две полицейские машины. Из них с оружием в руках высыпали полицейские в синей форме — и тут же были окружены отчаянно жестикулирующими людьми. Бронсон, не обращая внимания на царящую кругом суматоху, спокойно прошел мимо и остановился в нескольких ярдах от кафе.

В заведении, казалось, почти никого не осталось, лишь пара человек застыла у дверей и с любопытством выглядывала наружу. В следующее мгновение Бронсон внезапно увидел выходящего из переулка давешнего преследователя. Тот был один. В ту же самую секунду и подручный Якуба заметил Бронсона, а всего в нескольких ярдах позади него — вооруженных полицейских.

Несколько долгих секунд двое мужчин буравили друг друга взглядами. Вдруг в толпе раздался крик, кто-то, размахивая руками, указывал на марокканца. Бронсон увидел, как тот достает оружие, и вот уже черное дуло качнулось в его сторону.

Толпа на улице при виде вооруженного человека снова бросилась врассыпную. Бронсон развернулся, пробежал несколько метров и нырнул за припаркованный у тротуара автомобиль, хотя и понимал, что тонкая сталь послужит ненадежной защитой против очереди из полуавтоматического пистолета. Он кинулся наземь и распластался на гудроне, словно пытался слиться с ним в одно целое.

Марокканец выстрелил, пуля в медной оболочке, пробив заднее стекло и заднюю дверь машины, ударилась о мостовую менее чем в футе от головы Бронсона и с визгом исчезла в темноте.

Не успел еще затихнуть звук первого выстрела, как бандит выстрелил во второй раз, теперь поверх голов людей, все еще толпящихся вокруг полицейских машин. Все как по команде пригнулись и кинулись искать убежище, не составили исключения и вооруженные стражи порядка. К тому времени, когда они пришли в себя, возмутитель спокойствия находился уже в пятидесяти ярдах и улепетывал со всех ног.

Стрелять в убегающего бандита полицейские не могли, поскольку на улице было слишком много людей, кроме того, он уже находился практически вне зоны поражения пистолетной пули. Как назло, полицейские машины были развернуты в противоположном направлении, а пустившимся в погоню трем служителям закона мешали бежать пуленепробиваемые жилеты и тяжелые пояса, напичканные всяческой амуницией. Похоже было, что преступнику удастся скрыться.

Однако не успел он добежать до конца улицы, как из-за поворота вывернула еще одна машина с мигалками и резко затормозила у него на пути. Бронсон увидел, как марокканец поднял пистолет и, не замедляя бег, выстрелил по машине. Но уже в следующее мгновение из нее выскочили двое полицейских с пистолетами наготове и открыли по преступнику ураганный огонь. Бандит сначала споткнулся, а потом рухнул лицом вниз на твердое гудронное покрытие и затих.

Нацелив на неподвижно лежащего человека стволы, полицейские осторожно приблизились к нему. Один из них ногой отбросил какой-то предмет, лежавший рядом с телом (по-видимому, пистолет), потом упер дуло своего оружия в спину бандита, в то время как его напарник застегивал на запястьях наручники. Покончив с этим, они отошли от тела и спрятали пушки. Бронсон догадался, что марокканец либо убит, либо тяжело ранен.

Со своего наблюдательного пункта в восточном конце улицы Базель, в сотне ярдов от места событий Якуб, сидя на водительском сиденье «Пежо», бесстрастно наблюдал, как разворачивается финальный акт драмы. В тот миг, когда его подручный выстрелил в израильских полицейских, Якуб понял, что ему конец. Этому придурку надо было просто пробежать мимо полицейской машины и убрать подальше пушку, а так он допустил глупейшую промашку и в итоге заплатил за нее собственной жизнью.

И теперь не приходилось сомневаться, что Бронсон с женщиной опять переберутся в другой отель, а Мусабу с его людьми придется снова разыскивать их по всему Тель-Авиву. Впрочем, с легкой усмешкой подумал Якуб, у него это вроде бы весьма неплохо получается.