Роббинс кивнул:
— Да, похоже на то. И есть в этой истории еще одно темное место, которое мы, вероятно, не сумеем разъяснить. Мы не нашли здесь никаких улик, которые можно было бы представить в суде, если не считать нескольких отпечатков пальцев. Они могут принадлежать взломщику, а могут — и нет. Нам картина преступления видится следующим образом: убийца взломал дверь, проник в дом, увидел Кирсти Филипс, ударил ее по голове и тем же путем вышел наружу. Возможно, где-то есть и другие вещественные доказательства, но если и так, мы их пока не обнаружили. Нет никаких признаков того, что преступник что-то украл; все вещи вроде бы на своих местах. В общем, ни улик, ни свидетелей, ни подозреваемых, и мотивы тоже отсутствуют. Получается полная ерундистика.
— Угу, — согласился Бронсон. — Самая ужасная картина для любого копа. Слушайте, вряд ли я еще чем-то смогу вам помочь, так что я, пожалуй, откланяюсь.
— Хорошо, Крис, спасибо вам за помощь. — Роббинс поднялся и попросил: — Когда будете уходить, оставьте, пожалуйста, входную дверь открытой.
Двое полицейских пожали друг другу руки и, покинув столовую, разошлись в разные стороны: Роббинс пошел направо в глубь дома, где все еще работали следователи, а Бронсон — налево. Оказавшись в прихожей, он взглянул на лежащий возле самой входной двери коврик и увидел на нем кучу конвертов. Очевидно, пока он беседовал с Роббинсом в столовой, приходил почтальон и логично рассудил: раз дверь открыта, положу-ка я почту прямо у входа, вместо того чтобы опускать в почтовый ящик.
— Здесь почта пришла, — крикнул Бронсон и машинально нагнулся, чтобы подобрать конверты.
И сразу же заметил пакет, слегка торчащий из-под белого конверта с очередной рекламой. Пакет был значительно объемистее всей прочей почты, кроме того, на нем отчетливо выделялись марокканские марки.
Внезапно Бронсон совершенно отчетливо понял, что должно находиться в маленьком свертке и какую цель, вероятнее всего, преследовал забравшийся в дом «грабитель». Теперь стало очевидно, что он на пару дней «поспешил».
Конечно, это было прямое нарушение, это было самое настоящее сокрытие улик, и Бронсон отдавал себе отчет в том, что этого будет вполне достаточно, чтобы вышвырнуть его из полиции. Но тем не менее он это сделал. Пока инспектор Роббинс шел на его зов из дальней части дома, Бронсон быстро нагнулся над ковриком и, протянув левую руку, схватил пакет и сунул в карман куртки. Правой рукой он собрал остальную корреспонденцию, выпрямился и посмотрел через плечо.
Роббинс приближался стремительной походкой, протягивая руку. Бронсон отдал ему почту и повернулся к выходу.
— Обычная чепуха, — просматривая конверты, пробормотал Роббинс. — Сплошная дурацкая реклама, насколько я могу судить. Ладно, Крис, еще увидимся.
Бронсон сел за руль автомобиля и внезапно обнаружил, что, несмотря на холодный уличный воздух, на лбу у него выступил пот. Несколько секунд он размышлял, не должен ли поступить как честный человек и вернуть пакет на место, оставить у дверей или положить на ковер. Подумав, он пришел к выводу, что ни присутствие, ни отсутствие глиняной дощечки возрастом в две тысячи лет на месте преступления в Кентербери никоим образом не повлияет на способность инспектора Роббинса раскрыть это дело. Кроме того, Бронсон понимал, что Анджела испытает настоящий восторг от возможности заполучить бесценную реликвию.
Бронсон вдруг почувствовал, как в крови забурлил адреналин, повернул ключ в замке зажигания и побыстрее поехал прочь.
44
— У меня тут есть для тебя кое-что, — сообщил Бронсон, проходя в гостиную своего маленького домика в Танбридж-Уэллс.
— Что? — поинтересовалась Анджела, когда он протянул ей небольшую посылку.
Она повертела в руках пакет, посмотрела на покрывающие его с одной стороны незнакомые марки.
— Марокко, — пробормотала Анджела себе под нос и вскрыла конверт. Заглянув внутрь, она вытряхнула оттуда небольших размеров предмет, завернутый в пупырчатый пластик, и осторожно извлекла на свет божий.
— Бог мой! Крис, ты нашел ее! — воскликнула Анджела дрожащим от возбуждения голосом. — Это та самая пропавшая дощечка.
— Чертовски надеюсь, что это именно так, — отозвался Бронсон. Потом он сел напротив бывшей жены и с любопытством принялся разглядывать реликвию. По правде сказать, он ожидал большего. А так — перед ним лежал маленький, грязный серо-коричневый кусок обожженной глины, одну сторону которого покрывали значки и закорючки, представлявшиеся для Бронсона сплошной тарабарщиной.
ebooksa