Он подумал, что, может быть, стоит рассказать старику о цилиндре? Ведь, если урод потерял его – наверняка захочет вернуться, вдруг это ценный для него предмет? И как после такого оставить Лазаренко одного?
«А я и не оставлю!»
Предложение заночевать теперь казалось Георгию очень соблазнительным. Пока дотащишься домой, пока уляжешься спать – так лучше и вправду здесь пристроиться. А если урод вернется – тут мы его и схватим!
Когда все утихло, он выглянул через окно на улицу и, светя фонариком, изучил следы под окном. Трава была подмята до самой тротуарной дорожки, но, куда исчез тщедушный уродливый незнакомец, было непонятно. От лужи невдалеке отходили свежие следы колес легковой машины. Как давно проехала здесь машина: десять минут назад или полчаса, был ли это экипаж Филиппова или какой-то другой автомобиль, определить невозможно.
Михаил Исаакович отвел его в соседнюю комнату. С двумя кушетками – для тех, кому приходилось коротать ночи.
– Ну вот здесь и устроимся. Ваше место там! – Лазаренко показал на дальнюю, одеяло с которой совсем сползло бы на пол, если бы не придавившая его огромная подушка без наволочки.
Георгий поймал себя на том, что ему хочется заглянуть под кушетку.
– Сойдет, – хмуро улыбнулся Георгий, возвращая одеяло на место, и, немного пригнувшись, все-таки глянул вниз.
Он выпрямился и осмотрел стены с потрескавшейся, местами отслоившейся краской.
– Славненько тут у вас.
– Простынкой прикроете, и чистенько будет, – заверил его Михаил Исаакович, совершенно не смотря в его сторону.
Георгий опустился на кушетку. Создалось впечатление, что уже не захочется встать, такая по телу растеклась слабость. А вот голова после удара уже не болела, хотя он помнил, что ночной гость приложился весьма чувствительно.
– Михаил Исаакович, гляньте, – попросил он, ощупывая лоб и затылок. – Он мне чуть череп не раскроил, когда я на колени упал.
Лазаренко усадил его поближе к свету.
– Ничего не вижу. А что?
– Как ничего?! – удивился Георгий.
Он хотел потрогать рукой то самое место, но теперь не мог даже определить его на ощупь.
– Зеркало есть?
Лазаренко поискал в столах, нашел старое, помутневшее. Георгий долго изучал отражение собственного лица, ему показалось, что и опухоль на губе – результат вчерашнего допроса – стала меньше. Он снова ощупал голову.
– Все это странно. Я думал, голова расколется, как он меня шандарахнул!
ebooksa