Чужак издал хрип. Георгий сначала не понял, потом сообразил – что-то от него хочет. И сразу же в голове возник образ цилиндрического предмета.
«Не знаю», – мысленно ответил Георгий, не в силах пошевелить языком и заставляя себя думать о чем угодно, только не о цилиндре.
Ответ его не удовлетворил чужака. Снова послышался хрип, и снова в голове возникли образы – смесь воспоминаний недавней ночи, как будто быстро перематываемый из конца в начало красочный фильм, но совершенно без звука. Когда «в кадре» появились лейтенант Филиппов и его подчиненные, чужак теперь уже медленнее стал мотать «фильм», заставив Георгия вспомнить до подробностей о своих переживаниях из-за найденного под стеллажом странного предмета.
Хрип еще раз повторился. Георгий попытался расшифровать этот сигнал, но так ничего не понял. Одно только дошло до него – этот мерзавец каким-то способом влияет на его сознание. И требует вернуть предмет – свой вонючий цилиндр…
«А не пошел бы ты!..»
Стараясь не думать о боли, не подчиняться ей, стиснув зубы, преодолевая сопротивление собственных мышц, Георгий тянулся к пистолету, в котором, он помнил, осталась одна пуля.
«Вурдалак ты или нет – сейчас поглядим!»
Внезапная вспышка света полоснула в глаза. Через секунду, когда он нащупал пальцами рукоятку пистолета, но совершенно позабыл о том, что это за предмет и зачем ему нужен, Георгий вдруг понял другое: во двор заехал автомобиль и светит фарами.
Яркий свет испугал чужака. Он ушел в темноту, и, когда Георгий вновь посмотрел вперед, рядом его не оказалось.
Фары все еще светили. Придя в себя, Георгий повернулся к машине (вероятно, на «скорой» кого-то привезли), позабыв, что держит в руках оружие. Свет тут же погас. Он спрятал пистолет и представил, как, должно быть, напуган водитель. Но был благодарен ему за то, что это внезапное вмешательство спасло его от страшной неизвестности.
Какое-то время Георгий боялся пошевелиться. Но когда понял, что ничего не происходит, осмелел и для начала сделал шаг. Вроде отпустило. Хотя в голове все еще оставался какой-то зуд. Он двинулся наугад, намереваясь подальше уйти с этого места. Вскоре устал и опустился на пожухшие листья под каким-то деревом. Шевелиться не хотелось совершенно. Георгий обнял себя руками и задрожал. Зубы перестукивались друг с дружкой, по телу раскатился озноб. Лишь постепенно лихорадка прекратилась. Он просидел в этой позе неизвестно сколько времени, пока не вспомнил о Лазаренко.
Он пришел вовремя – старик хоть и похож был на сладко спящего человека, но пульс едва прослушивался. Георгий побежал в соседний корпус, где находились дежурные врачи…
– Все будет в порядке, вы не волнуйтесь, – заверил его вскоре немолодой врач экстренного отделения, упаковывая в свой чемоданчик стетоскоп и тонометр.
Прошло пять минут с того момента, как Георгий привел помощь. После укола Михаил Исаакович лежал на кушетке с открытыми глазами. Рукав рубашки был закатан, и через толстую иглу системы капля за каплей стекало лекарство. Врач «скорой» отрегулировал подачу и велел своей медсестре понаблюдать за пациентом.
– Спасибо, – чуть слышно прошептал Михаил Исаакович, когда Волков подошел попрощаться.
«Когда-нибудь эти приступы доконают его», – подумал Георгий, и его сердце сдавило от жалости.
Придя домой, он все еще слышал звенящий звук в голове. Стоило закрыть глаза, и ночное происшествие так явственно вставало перед ним, что одна реальность (квартира, где он находился) сменялась другой – ночным больничным парком, наполненным прохладой и запахом прелых листьев. Квартирой Коли Чубасова. Белым туманом в лесу. И во всех этих видениях фигура чужака рядом – только протяни руку…
Зуд и звон не проходили. Георгий пытался обжимать голову руками, намочил полотенце ледяной водой, обмотал им голову, насыпал в кружку несколько ложек растворимого кофе и долго глотал горькую жижу – ничего не помогало. Снова появилась знакомая болезненная тяжесть в теле – подступала к рукам и ногам.
«Вольфрам ты или шавка?! Дешевая тряпка или человек?!» – восклицая так, Георгий делал круги по квартире, не зная, как сломать импульс чужой воли, которой он должен подчиняться. Он вновь куда-то должен идти по чужому приказу. И Георгий даже знал куда…
В сознании его вдруг сложился образ цилиндрического предмета – он лежит внутри дверной ручки. Аручка – на двери. Адверь – в комнате… И так далее, как в детских страшилках…
ebooksa