– Не уходи, свидетелем будешь… – подал, наконец, голос Коля. – Я ничего не делал! – Хоть и было это сказано с вызовом, от Георгия не ускользнуло, что Чубасову приходится бороться со страхом.
Девицей прикрываешься?.. Георгий уже начинал ненавидеть Колю. Типичный трутень, годящийся лишь на то, чтобы совать свой подлючий болт в женскую теплоту. «Наше дело не рожать…» – вспомнил он поговорку. Тут думаешь, думаешь – как судьбу свою скроить и девушке, что тебя любит, не давать пустой надежды и жизнь ей не ломать. А такие, как этот… Мало того что живет не по чести, так еще и в преступлениях редкостной мерзости стал участником. А то и организатором…
– Идите! – на фоне этих мыслей зло выдавил Георгий, обращаясь к Вере. – У Коли большие неприятности. Он слишком много гадостей сделал, за которые придется отвечать.
– Кто вам дал право? – возмутился Коля, но не особо настойчиво.
– Я знаю, о чем говорю. Я тебя насквозь вижу.
Эти слова подействовали на девушку. Она с сомнением посмотрела на Колю, посторонилась и, повинуясь жестам Волкова, направилась к выходу. Он открыл дверь и выпустил в подъезд.
В квартире стало напряженно тихо. Лазаренко, как ему было велено, сидел в комнате и не высовывался.
– Я что, арестован? – захлюздил Коля. В отсутствие девушки он теперь мог быть самим собой.
– Пока нет. Но есть много вопросов.
Георгий махнул стволом, приглашая Колю пройти в собственную комнату.
– Ты ведь раньше работал у Михаила Исааковича? Он кивнул на Лазаренко, который поднялся с кресла, едва они вошли, и зажмурился от яркого света, когда Георгий зажег верхний свет.
Чубасов покосился на старика, видно было, сразу узнал его и, казалось, еще больше испугался.
– Здрасте… – едва пробормотал он.
Георгий заставил Колю сесть в свободное кресло.
– Что за человек живет в той комнате? – Он показал рукой на дверь напротив.
– Так вы из-за него?! – подскочил Коля.
– Сидеть! Кто он такой?
Чубасов молчал. Он нервно тряс коленями и смотрел в пол.
Волков заиграл желваками.
– Я бы на твоем месте не скрытничал.