Люди в сером,

22
18
20
22
24
26
28
30

– Не уходи, свидетелем будешь… – подал, наконец, голос Коля. – Я ничего не делал! – Хоть и было это сказано с вызовом, от Георгия не ускользнуло, что Чубасову приходится бороться со страхом.

Девицей прикрываешься?.. Георгий уже начинал ненавидеть Колю. Типичный трутень, годящийся лишь на то, чтобы совать свой подлючий болт в женскую теплоту. «Наше дело не рожать…» – вспомнил он поговорку. Тут думаешь, думаешь – как судьбу свою скроить и девушке, что тебя любит, не давать пустой надежды и жизнь ей не ломать. А такие, как этот… Мало того что живет не по чести, так еще и в преступлениях редкостной мерзости стал участником. А то и организатором…

– Идите! – на фоне этих мыслей зло выдавил Георгий, обращаясь к Вере. – У Коли большие неприятности. Он слишком много гадостей сделал, за которые придется отвечать.

– Кто вам дал право? – возмутился Коля, но не особо настойчиво.

– Я знаю, о чем говорю. Я тебя насквозь вижу.

Эти слова подействовали на девушку. Она с сомнением посмотрела на Колю, посторонилась и, повинуясь жестам Волкова, направилась к выходу. Он открыл дверь и выпустил в подъезд.

В квартире стало напряженно тихо. Лазаренко, как ему было велено, сидел в комнате и не высовывался.

– Я что, арестован? – захлюздил Коля. В отсутствие девушки он теперь мог быть самим собой.

– Пока нет. Но есть много вопросов.

Георгий махнул стволом, приглашая Колю пройти в собственную комнату.

– Ты ведь раньше работал у Михаила Исааковича? Он кивнул на Лазаренко, который поднялся с кресла, едва они вошли, и зажмурился от яркого света, когда Георгий зажег верхний свет.

Чубасов покосился на старика, видно было, сразу узнал его и, казалось, еще больше испугался.

– Здрасте… – едва пробормотал он.

Георгий заставил Колю сесть в свободное кресло.

– Что за человек живет в той комнате? – Он показал рукой на дверь напротив.

– Так вы из-за него?! – подскочил Коля.

– Сидеть! Кто он такой?

Чубасов молчал. Он нервно тряс коленями и смотрел в пол.

Волков заиграл желваками.

– Я бы на твоем месте не скрытничал.