А мой «Беломор» является ещё и идеологическим оружием. На границе Эстонии с Руссией из-за тамошней дороговизны процветает «табачная контрабанда». Едут в Печоры, покупают курево блоками, и «толкают» его в эстонских деревнях. А на «Беломоре»-то карта нарисована, где и Эстония, и Латвия, и Литва – «части советской территории»! Так – верите ли? – целая компания прошла недавно в их газетах против… нет, не контрабанды, а «пропаганды имперских традиций»! Я даже название одной такой газетки для тренировки памяти выучил – «СЛ Ыхтулехт». И что любопытно, одно время стали выпускать «политкорректный» «Беломор» – с изображенного участка карты убрали линию границы. Но, с укреплением нашей «державной линии», все вернулось на круги своя и теперь «Беломора без границ» днем с огнем не найдешь!
Я лихо «сломал» мундштук папиросы, превратив его унылый цилиндр в залихватскую, тщательно продуманную смятость голенища дембельского сапога, и мы закурили, взаимно «угостив» друг друга огоньком из зажигалок. У Владимира Ивановича она оказалась тоже новой и весьма оригинальной конструкции… Затянувшись, я спросил:
– Так это вы для визита в Кремль новый пиджак надели и эту игрушку в карман положили? А что мы будем обсуждать в Администрации Президента? Возможность нашего участия в формировании «Байбалфинансгрупп» для участия в приватизации «Фуганскнефтегаза»? Так имидж Давида Ильича вряд ли таков, чтобы его можно было признать «авторитетным бизнесменом, известным физическим лицом, которое многие годы занималось бизнесом в сфере энергетики». Хотя, конечно, это как посмотреть… Ведь реально и авторитет есть, и годы, и энергетические проблемы нам не чужды… Но уж точно у нас – если судить по нашим последним зарплатам! – лишнего десятка-другого миллиардов рублей просто нет. А это гораздо существеннее…
Владимир Иванович снисходительно выслушал меня, а потом с досадой сказал:
– И-эх! И вы туда же… Ну, он-то – понятно!.. Он меня за солдафона отставного держит, ни слову моему не верит, но хочет понять уровень моих реальных связей и перехватить их. Но вы-то!.. Не ожидал… Вы-то уж должны, вроде бы, понимать, что я не балабол какой… Что стратегические ракетчики, как и разведчики, не бывают «бывшими». Ну, да ладно… Вот сходим сегодня к одному моему сослуживцу в Никольский переулок, в Федеральное государственное унитарное предприятие «Кremlyn» Управления делами президента РФ (только не перепутайте с оркестром этого евруя Мархлевского или Рахлевича – уж не упомню как его…) – тогда и говорить будем… Сослуживец-то, конечно, дерьмо, даже сукин сын, если уж по совести говорить, но не в наших с ним старых счетах, не во мне ведь дело… За ним сейчас такой «административный ресурс» стоит!
Я понял, что ирония моя действительно была неуместной, что, хотя Владимир Иванович и правда был склонен к некоторым «приукрашиваниям» своего облика, он в вопросах «деловой чести» приличную фору мог дать многим из наших, а уж, скажем, Илье Стефановичу, так и все «сто очков», и я попытался как-то «вырулить» из этой ситуации. Начал извинительно-примирительным тоном, сказав:
– Ну, не обижайтесь, Владимир Иванович! Вспомните, как я вас в Емельянове от «Ерли векили» отбил! Уж нам-то с вами чего считаться!..
И, сразу переходя на деловые рельсы, спросил:
– А, кстати, я тут листал какой-то бизнес-справочник, так там было сказано, что «Kremlyn» зарегистрирован на Овечниковской набережной. Вы не путаете адрес? А то ведь нам действительно ехать пора, а по такой погоде мотаться по разным улицам – не самое приятное дело?
Владимир Иванович, как сразу стало ясно, не принял моих извинений и жестко сказал:
– Ничего я не путаю! Вы же сами мне говорили про надписи. Что на заборе, что в «бизнес-справочниках»… Как говаривал Козьма Прутков, если на клетке слона написано «буйвол» – не верь глазам своим. А уж в том, что «приятель» мой сидит в Никольском, я не сомневаюсь ни секунды. В здание ЦК я ещё при утверждении на должность в ракетчики захаживал. А это когда было! А что он про себя в справочник пихнул… Так ведь даже ему «в случае чего» отмазка не помешает…
Так что звоните шефу, а пропуск я вам закажу прямо на месте. И – едем!
Я вспомнил, что, действительно, нужно ведь ещё получить разрешение на эту поездку, и мы, бросив в урну окурки, вернулись в рабочую комнату.
Там все было по-прежнему. Белла Борисовна трещала в трубку («Ну как ты не можешь понять! Когда налево переносишь, знак нужно поменять!..»), Тамара Петровна хихикала («Ну, знаешь… И в малых формах порой скрывается большое содержание! Порой ведь только руки приложи – и малое становится большим!..»), а Лидия Федотовна, глядя на огромный – в разворот! – портрет Филиппа Пугачева, только эмоционально причитала («Вы посмотрите, каков гусь! Вот ведь, какой красавчик, а язык – что твое помело!..»).
Я подошел к своему столу, вскользь глянул на монитор, где всё ещё стояла фотография одного из самых любопытных экспонатов джильсрудовской коллекции – скульптурки игры человека с ящером величиной с теленка – и решительно выключил компьютер. После этого я набрал номер мобильника шефа.
– Ефим Васильевич? Здравствуйте, это Юрий Александрович вас беспокоит…
Все разговоры в комнате сразу умолкли и женщины с интересом прислушивались ко мне. Точнее, пытались понять из произносимых мною слов, каково настроение шефа и скоро ли он появится?
Я услышал в трубке вежливо-равнодушное:
– Слушаю вас, Юрий Александрович! Вы где? В Менделавочке?
Я ответил:
ebooksa