Квазимодия

Крыши бывают разные. Неофициальные от организованной преступности и официальные, не будем говорить от кого. И тот, кто хочет жизнь прожить честно, должен выбирать, кого он хочет иметь в качестве крыши. Без крыши прожить невозможно. Даже у меня есть крыша — Люций Фер. Но Люций Фер не требует от меня ежемесячного отчисления от доходов. Он ничего не требует, но предоставляет защиту в виде синдрома Квазимодо.

Трудно сказать, по каким причинам Люций Фер выбрал меня, но если бы у всех богославских граждан, предпринимателей и не предпринимателей была возможность выбора, то они бы выбрали Люция Фера. Высоцкий призывал писать в «Спортлото».

Народная мудрость говорит: на Бога надейся, но сам не плошай, а реальную помощь предоставляет только антипод — властитель темных сил. Только в богославском языке можно сказать о свете тьмы и тьме света. Никто это не поймет, кроме богославов. Когда Свет не хочет светить, то светить начинает Тьма. У Света больше возможностей светить, но Свет не хочет этого делать. Тогда на помощь человеку приходит Тьма.

Снова вызвали в милицию. Очень даже вежливо. Показали фотографии семнадцати человек, у которых проявился синдром Квазимодо.

— Нет, — говорю я в милиции, — никого из предъявленных мне на фотографиях людей я не знаю. Первый раз вижу. Хотя, в течение последней недели было несколько хакерских атак на мой сайт. В хакерских кругах ходили слухи, что этого сайта меня хотят лишить и отнять мой бизнес. Поэтому, если кто-то из заболевших является хакером и между ними есть деловые связи, то уже можно говорить о сговоре или организованной преступной группе.

— Эх, Алексей Алексеевич, ваши слова да власть имущим в уши, — вздохнул милиционер, — тогда бы и у нас была работа по защите граждан, а не по защите тех, кого нужно держать в местах отдаленных. Мы же сейчас защищаем власть от народа, а нужно защищать народ от власти. Не хотел бы я очутиться в числе тех, кто не желает вам добра. А с этими хакерами ничего не получится. Они как бы пострадавшие и убогие стали, а убогих на Руси всегда жалели. Так и их пожалеют, и отпустят. Только вы их подольше не прощайте, пусть квазимодами походят, может, потом на честный путь встанут.

— Вы точно уверены в том, что синдром Квазимодо связан именно со мной? — спросил я у милиционера.

— Да в этом уже никто не сомневается, — улыбнулся майор, — в наш город с пяток таких человек, как вы, и через год будет видно, кто квазимоды, а кто честные люди и городу можно без разговоров присвоить звание «Город коммунистического труда и быта».

Вот тебе и защитная грамота. Не нужно быть любимчиком губернатора или депутатом с иммунитетом. Собственно говоря, всех этих нечестных и злобных людей наказываю не я, а Люций Фер.

Глава 30

Каждое утро я смотрелся в зеркало и не находил никаких изменений. По историческим описаниям, люди, подписавшие договор кровью с темными силами, чем-то расплачиваются за благоволение к себе. Каждое желание отражается то ли морщиной, то ли еще чем-то.

Я мог бы предположить, что расплата будет заключаться в том, что у меня нет и не будет семьи, а, значит, не будет потомства и продолжения рода. Что-то я сомневаюсь в этом. Создать семью легко. Жениться — не напасть, как бы за женою не пропасть. А, может, пословица звучит несколько по-иному, но суть остается одна. Хочешь жениться — женись. Не хочешь жениться — подженивайся. Можно на ночь, можно на две. Хочешь одну в постель затащить — затаскивай. С силами все в порядке, размер кровати позволяет — бери сразу двух. Это не многоженство, это любвеобильность.

Сейчас времена свободные, сошлись, пожили, понравилось, живут дальше. Не понравилось — разошлись как в море паровозы. У меня с женским вопросом все в порядке. Мне нужна красивая и верная жена, чтобы была сообщником во всех делах. Даже по вопросу красоты я не буду привередничать. Каждый человек красив по-своему.

Как правило, красота и ум имеют обратно пропорциональную зависимость, а народная мудрость гласит — с лица воду не пить. Просто у меня пока не созрело желание остепеняться и быть примерным семьянином, выходя к обеду в стеганой курточке, расшитой золотыми шнурами на манер гусарского ментика. Так лучше я пощеголяю в настоящем ментике и погусарю на свободе, прежде чем сменить гул битвы на уютный вечерний романс при свете торшера у мягкого кресла.

Можно было бы заняться описанием моих похождений и прелестей встречавшихся мне женщин, но будет ли это порядочным с моей стороны? Говорю прямо — нет.

Мне всегда претит быть в компаниях, где основным лейтмотивом всех рассказов являются трёп о том, кто и сколько выпил, кто, кого и где трахнул и как она была в постели.

Конечно, есть любители таких историй и на рассказанную историю они выставляют две своих, совершенно не понимая того, что компрометируют себя и своих партнеров. А кое-кто все это наматывает на ус, а потом шантажирует людей, заставляя их делать то, что делать они не хотят. И если им сказать, кто их подставил по полной программе, то сколько разбитых шандалами и бутылками из-под шампанского голов будет обрабатываться врачами из травмпунктов — это даже учету не подлежит.

Что сделаешь, когда интеллект так называемого света опускается на уровень плинтуса? Собственно говоря, интеллект света никогда не поднимался выше. Пушкин погиб в этом свете. Лермонтов называл его «завистливым и душным». Практически все люди, составляющие гордость Богославии и всего мира, старались обходиться без светских мероприятий. Я — тем более. Сейчас же ушлый читателей посмеется над моими последними словами и вспомнит анекдот о том, как один человек лежит утром в постели и меланхолически говорит:

— Ленин умер. Сталин умер. И мне что-то нездоровится…

Нет, я манией величия не страдаю, но все равно хочется оставить какой-то след на земле, пусть даже вот этими дневниковыми записями, которые я излагаю в произвольной форме по мере совершения того или иного события.