— Не удивлен, — повторил он. — Я предвидел, что нечто подобное случится рано или поздно; и кандидатура вполне предсказуемая. Однако, майстер инквизитор, на вашем месте я бы не строил иллюзий. Наша милая Гретхен — девочка, и вы ее новая игрушка, с которой ей приятно засыпать. Но ничего, я терпелив и готов повременить, пока она вырастет и уберет игрушки под кровать. Кстати сказать, майстер инквизитор, хочу заметить, что грешок, обвинение в котором так и светится в ваших глазах, тоже есть дело наше, семейное, и вас не касающееся.
— «Грешок»? — выдавил Курт тихо. — Так вы называете мерзость, на которую способно не всякое животное?
— Боже, что за взгляд! — усмехнулся фон Аусхазен. — Испепеляющий, да, Гретхен?.. А о
— Замолчи, — потребовала Маргарет чуть слышно; тот засмеялся:
— Нет, стало быть… Знаете, майстер инквизитор, никто в нашей семье не ангел, включая моего бедного покойного брата и нашу милую Гретхен.
— О чем он говорит? — спросил Курт напряженно; Маргарет молча поджала губы, и фон Аусхазен тяжело, с показательным сочувствием, вздохнул.
— Позвольте, я вам разъясню, — предложил он подчеркнуто дружелюбно. — Ведь вы знаете, майстер инквизитор, что мой брат овдовел рано, и должны понимать, что плоть слаба, а требования оной плоти весьма сильны, особенно, когда рядом такие ладненькие, хорошенькие горничные покойной жены, кухонная прислуга и прочие, прочие, прочие…
— Убирайся! — кошкой прошипела Маргарет; герцог продолжил, словно не слыша:
— Ведь вы сами видели, как Рената похожа на нашу Гретхен, верно? На том и зиждились ваши действия. К слову — сознайтесь, майстер инквизитор, вы ведь сами придушили несчастную, чтобы свалить на нее обвинение; ведь так?
— Кажется, Маргарет велела вам уйти, — с расстановкой проговорил Курт; герцог удивленно округлил глаза:
— Как! Вам не интересно дослушать о том, насколько тесные отношения были у вашей возлюбленной с ее внебрачной сестрой?.. Изумительная терпимость! А ведь лет тридцать назад за одно лишь это можно было пойти на костер, если я не ошибаюсь… Не тревожьтесь, майстер инквизитор, я уже получил то, что мне было нужно, и сейчас удалюсь. И — напоследок — еще одно: не сверкайте глазами, юноша, она не позволит вам причинить мне вред. Знаете, почему? Она девочка, но умная девочка и, что бы вам ни говорила, практичная. Если что-то со мною случится, ей не достанется ни единой травинки из моего имения, ни единой медной ложечки, ни одной монетки, и покровительства курфюрста, к слову, она также лишится, утратив при том титул и имение, сохраненные единственно лишь моими стараниями. А ей этого ужас как не хочется; верно, милая? — не оборачиваясь к племяннице, чуть повысил голос тот; Маргарет поджала губы. — До встречи, Гретхен.
— Убирайся, — не поднимая взгляда, повторила та.
Когда дверь закрылась за спиной фон Аусхазена — до противного аккуратно и спокойно — Курт развернулся, сжав кулак и сделав шаг к Маргарет; она стояла молча, тоже стиснув тонкие пальцы и глядя в пол.
— И что же он получил? — уточнил Курт; та вскинула голову.
— Не смей. — Маргарет говорила тихо, через силу. — Неужели ты не видишь — он осознал, что теперь я не одна, что теперь есть ты, и желает разбить нас! Неужели не понимаешь…
— Понимаю, — оборвал он. — Теперь я понимаю все. Ни к одному из твоих поклонников ты попросту не могла испытывать ничего, потому что весь род мужской для тебя одинаков — каждый для тебя никто, пустое место. И это в лучшем случае.
— Тебя так взволновало то, что он сказал о Ренате?
— Нет, — фыркнул он зло. — На
Маргарет помрачнела, отвернувшись:
— Ты не слишком обходителен.