Никто не ответил ему. Даже Сергеич, который, положив под щеку кулак, спал на своем рабочем месте. Из кулака наружу пробивалось едва заметное красноватое свечение, а на расслабленном лице охранника читалась полная гармония между внешним и внутренним миром.
— Ну и хорошо, — сказал Максим, закрывая за собой дверь.
В самом деле хорошо. Даже замечательно.
Первые в истории взаимоотношений двух рас переговоры прошли успешно. Можно сказать, на высшем уровне.
Прежде всего само собой родилось название для нового сорта пива. «Оболонь — Королевское», на вкус Максима, звучало неплохо. Командор и Эрик разделили его точку зрения, Карл хотел было предложить вариант «Последний довод», но вовремя вспомнил о субординации, а довольное «Гы-ы» великана никак не сказалось на результатах голосования.
Кроме того, на взлете фантазии Максим по инерции придумал название для следующего сорта пива, безалкогольного, производство которого планировалось начать через неделю.
Первую партию нового брэнда — две упаковки «Королевского» баночного — Широбоков тут же выгодно продал. Вернее, обменял на два платиновых браслета, которые до этого украшали грюэлевские запястья, то есть, выражаясь яснее, отличались нешуточными размерами. И хотя Максим не знал текущих цен на платину на мировом рынке драгметаллов, он в любом случае полагал итог сделки неплохой прибавкой к испытательной зарплате.
А ведь этот контракт стал только первой вехой в истории продолжительного, как он надеялся, сотрудничества Земли и Чальдины, в котором самому себе Максим отводил скромное место главного менеджера по межпланетному экспорту.
Так что, если подумать, иногда приходить на работу в воскресенье очень даже полезно.
С этими мыслями Максим подошел к окну, достал из-за шторы последнюю, чуть ли не с боем отобранную у великана баклажку, на дне которой еще что-то плескалось, и, запрокинув голову, выхлебал ее прямо из горлышка. После чего зажмурился, потряс головой и изрек с чувством:
— За мирный космос!
— Ваша корона, принц! — сказал Карл, старательно глядя в сторону.
После вчерашних приключений у Командора тоже не было желания встречаться с ним глазами. Да и вообще долго держать их открытыми казалось сущей мукой.
— Холодненькая! — вяло обрадовался он, надвигая корону пониже на лоб.
Пожалуй, никогда еще прикосновение тернового венца не было таким приятным, подумал принц, усмехнулся своей мысли и тут же об этом пожалел.
— По-моему, кое-кто вчера отвратительно себя вел, — охнув, пробормотал он.
— За кое-кого не отвечу, но вы, мой принц, были, как и всегда, сама безукоризненность, — тактично соврал ксенолингвист.
— Да? — В голосе Командора прозвучало сомнение. — Между тем даже то, что я помню, повергает меня в смущение. А ведь, кажется, я помню далеко не все.
«И слава Короне!» — мысленно поблагодарил Карл, вспоминая, как принц прыгал и крутился на стуле, глупо хихикал, а в ответ на неожиданное предложение Максима: «Хочешь, я нарисую тебе барашка?» — влез на стол и стал изображать этого самого барашка в своей оригинальной интерпретации.
— Ну да все это пустяки по сравнению с главным, — пришел к утешительному выводу принц. — Главное же заключается в том, что источник не соврал. Максим Широбоков действительно оказался именно тем, кто нам нужен, а его замечательная «Оболонь» — тем тайным оружием, которое поможет нам восстановить… восстановить… восстановить попранную справедливость, — с третьей попытки выговорил он, снова охнул и заметил: — Однако!