Квази-мо

В век богатых людей и партийных аквариумов, где ловилась рыбка мала и велика в любое время дня и ночи, в ветер и в дождь, и прочее, лучше сидеть на каком-нибудь безлюдном озерце или на берегу какой-нибудь еще не изгаженной туристами речушки. Насаживаешь червячка на крючок, забрасываешь удочку и ждешь поклевки. Какие только мысли не приходят в это момент. Пробовал я записывать свои мысли во время рыбалки, но в это время начинала клевать рыба, и записи приходилось откладывать. Поэтому — на рыбалке нужно заниматься рыбалкой.

В этот день рыба совсем не клевала. Такое ощущение, что она спряталась от крупного хищника, а моя наживка на маленьком крючке крупную рыбу не прельщала.

Я заменил крючок на большой, сделал другую наживку и тут начала долбить мелочь, которая не может даже ухватить крючок и налетает откусывать лакомство. Снова сменил крючок и наживку — тишина. Меняю — мелочь беспокоит. А ведь если есть мелочь, то хищника рядом нет. Так что рыбалка была неудачной. Хотя, почему я называю ее неудачной? Я хорошо отдохнул. Из моих глаз исчезли графики курсов валют, индексы продаж и покупки различных акций. Я не думал ни о каком деле. Я не думал ни о чем. Мне нравилось сидеть на маленькой скамеечке, держать в руках удочку, делать забросы, проверять наживку.

Чего бы я хотел наловить, так это либо маленьких уклеек, либо карасиков с ладонь, по три рубля за штуку. Уклеек пожарить. Вспоминаю вкус детства. Жареные уклейки хрустят, и вкус имеют необыкновенный. Или жареные караси.

Недалеко от нас есть большие озера, где водятся крупные караси. Эти караси в жареном виде продаются на железнодорожных станциях вблизи озер. Ну, не умеют там жарить карасей и все тут. Люди едят и давятся костями. А потом говорят, что жареные караси это плохая рыба. Стоит плохому повару дать любой хороший продукт, он сделает плохое кушанье из любого продукта. Китайцы говорят, что нет плохой пищи, есть плохие повара. Китайцы, ладно, они едят все, что шевелится. Что не шевелится — расшевелят и едят. А вот я жарю карасиков — пальчики оближете.

Карась очищается от чешуи и потрошится. Обязательно нужно убрать жабры, там самая горечь как в масляном фильтре автомобиля. Затем очищенный карась шинкуется, то есть острым ножом делаются надрезы поперек карася до самого хребта. Надрезы на полсантиметра друг от друга. Затем берется мука. В нее насыпается перец и соль, примерно столько, сколько бы вы посыпали на порцию жареной рыбы. Нашинкованный карась обмакивается в муку с солью и перцем и кладется в раскаленное растительное масло. Получается поджаренный до золотистого цвета карась.

В таком карасе нет ни одной косточки, кроме хребта и ребер. И есть его нужно только руками, потому что есть вилкой такую прелесть, это просто кощунство. Даже китайцы со своими палочками такую рыбу едят руками. Стоит съесть с десяток таким образом пожаренных карасей, и тогда понимаешь, что такое рыбацкое счастье, и счастье вообще. Всякие там барбекю даже в подметки не годятся карасям. Кстати, карасей можно элементарно пожарить и в полевых условиях. Намного быстрее, чем делать рыбу горячего копчения.

В этот день рыбного блюда на моей рыбалке не получилось. Ну и ладно, зато в «тормозке», есть бутерброды с сёмгой и кофе. Я с аппетитом перекусил и открыл бутылку минеральной воды, которая зашипела как змея, долго ждавшая в засаде, и выплеснулась на меня, замочив брюки и куртку. Вода была сильно газирована и не напоила меня, а сёмга наоборот — солоновата и было небольшое чувство жажды.

— Давай-ка завернем к избушке с журавлем, — сказал я водителю.

— С каким журавлем, — не понял тот, — здесь отродясь журавлей не бывало.

— Видишь, в крайнем доме в огороде палка с веревкой точит, — сказал я, — так вот эта штука и называется журавлем. С помощью его из колодца воду достают.

— А-а, понял, — сказал водитель и повернул руль.

Глава 21

Маленький домишко покосился и врос в землю по самые окна. Вероятно, зимой их заметает и остаются только маленькие амбразуры, пропускающие немного света.

В доме жила старушка неопределенного возраста. Я бы не сказал, что она сильно старая, но и молодухой ее нельзя назвать. Скажем так: женщина в возрасте. В большом возрасте. Невысокая, худенькая, подвижная. На стук открыла калитку в воротах.

— Заходите, заходите, гостеньки, — сказала она, — с чем пожаловали?

Так открывали двери в прежние времена, когда лихих людей было очень мало. Тогда и двери на замки не закрывали. Вичку в пробой вставляли и она показывала, что хозяев нет дома. Уезжали хозяева на неделю-две из дома, нисколько не заботясь о сохранности имущества, зная, что соседи присмотрят и за скотиной поухаживают.

— Воды нам колодезной попить, — сказал я, замявшись там, где нужно было сделать обращение к хозяйке.

— Да ты, гостенек, не стесняйся, называй меня бабулей, — помогла мне хозяйка, — я, чай, много постарше тебя буду. Что, рыбы так и не наловили? Вижу, что не наловили, уху не варили, запаха дыма и водки нет. Какой же рыбак станет кушать уху без водки? Вам воды из ведра или прямо из колодца хотите?

— Из колодца, — сказал я.