– ЧП, генерал. Во время обеда нашему клиенту в «Лефортово» стало плохо. Острый приступ панкреатита…
– Надо же, бывают совпадения. Съел что-нибудь жирное? Хотя вообще сидельцы «Лефортова» на кухню не жалуются.
– У них других причин для жалоб хватает. Может, и съел. Но я в такие случайности не верю. Тут же выехал к Склифу с собой группой из Отдела специальных операций.
– Ну и?
– Не успел. Помер наш Генерал. Или якобы помер…
– Понял, но не до конца.
– Они там как-то уж очень быстро, еще в «скорой», диагностировали смерть и переправили в морг.
– Там проверили? На предмет идентификации?
– Я, генерал, Омскую школу милиции не кончал, но догадался. Как ты говоришь, «проинтуичил».
– В морге – не Генерал?
– Точно. Очень похож. Удачно подобрали – видно, что операцию готовили тщательно. У этого «жмура» даже диагноз тот же – острый приступ панкреатита. Там еще камень из желчного пузыря пошел, закупорил желчные протоки. Словом, помер этот неудачник, скорее всего, своей смертью, но весьма кстати.
– Чем тут я-то могу помочь? Только что консультацией по части воспаления поджелудочной железы…
– С болячкой твоей мы потом разберемся. Я слышал, ты в госпиталь собирался?
– И ты, Брут… От тебя, Егор Федорович, не ожидал… О, кстати – сегодня наши с тобой именины, день Егория Зимнего, так называемый «Юрьев день».
– Да… Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. Именины нам с тобой сегодня не праздновать. Хорошо бы раскрутить дело по горячему следу.
– А есть он, след-то?
– Есть.
– Кто ж его оставил?
– Сам Осина и оставил. У него своих человечков и у нас, и у вас, и у соседей достаточно. Ему мало было Генерала устранить, ему важно интригу сохранить. Возможно, чтобы держать в узде его «Структуру», а возможно – захочет поторговаться.
– А может – сантименты? Жаль стало старого соратника, которому грозило пожизненное?