Ошибка предсказателя

Хрустальный абажур на торшере за спиной де Шоймера с громким звуком разлетелся на мелкие куски.

Большинство посетителей посчитали, что лопнула лампа, и доброжелательно посмеялись над двумя иностранцами, испугавшимися этого происшествия.

– Все в порядке, – ответил Патрикеев через полминуты на телефонный звонок. – А у вас что? Взяли? Русский? Ах, он узнал меня? Выходит, популярность может спасти жизнь…

Глава восемьдесят третья

«Интерполом разыскивается…»

Уютно устроившись у иллюминатора в кресле VIP-салона короткого рейса Париж – Лондон, Егор Федорович Патрикеев испытал сразу два типичных для советского человека чувства: глубокого разочарования и глубокого удовлетворения.

Разочарование было связано с тем, что в этом году (на календаре, заботливо вставленном в заднюю спинку переднего кресла, было 15 декабря) он уже точно не побывает в Париже, не пройдется с Ларисой по саду Тюильри, не побродит с ней по залам Лувра…

А удовлетворение… В прошлом году он проводил операцию «Алмазная пыль» и купил на командировочные колечко с бриллиантиком в 4 карата. В позапрошлом, как комиссар Интерпола, он координировал ликвидацию французского филиала колумбийского наркоцентра, и в память об этой удачной операции купил в магазинчике в Латинском квартале ожерелье с шестью изумрудами по 2 карата.

На этот раз профильной операцией года стала многоходовая комбинация вокруг Осины, и проходила она под знаком таинственных розовых рубинов. Стало быть, он должен был подарить жене какое-нибудь украшение с этим камнем. Что, собственно, и сделал. Он был уверен, что кольцо из трех переплетающихся змеек с розовыми камнями Ларисе понравится. Змейки были платиновые, а рубины – по 2 карата. Лариса не любила крупные камни. Да будь камни крупнее, Егору и не хватило бы гонораров от Интерпола. Кроме кольца со змейками в набор входили сережки, тоже с крохотными розовыми рубинами по одному карату.

– По-моему, простенько и со вкусом, а? – разглядывая украшения, спросил Егор у Валета, тихо дремавшего в кресле рядом.

– Ну, ваще… – не открывая глаз, протянул Рассадин.

Вот уже полвека он не спорил с тремя людьми: своей женой Риммой, первым командиром по спецуре ГРУ Генштаба Юрием Федоровичем Миловановым-Миловидовым и генералом Егором Федоровичем Патрикеевым.

– Ты бы посмотрел, халтурщик. Кто же экспертизу с закрытыми глазами проводит? – притворно рассердился Егор.

– Ученого учить – только портить. А кто у нас самый большой ученый по этой части?

– Юрий Федорович Милованов по прозвищу Командир.

– А в его отсутствие?

– Ладно, открой глаза и посмотри. Если понравится – скажу, где брал. Купишь своей Римме Михайловне.

– Да она у меня к этим цацкам спокойно относится.

– Можно подумать, моя старушка с фанатизмом. Поколение такое. Скромное. Туфли вот дорогие сегодня купил, так год буду корить себя за мотовство.

– А вот этого не надо: что упало, то пропало, хуже нет жалеть о том, что нельзя поправить.