Враг невидим

— Да, сэр.

— Исполнять!

Увы, самые простые решения не всегда бывают самыми верными. Миг — и успевший наловчиться Веттели был уже по другую сторону, лежал на обычном гринторпском поле, чуть поодаль мирно белели холмы. Вокруг не было ни души. Мальчишки остались там. Ни через полминуты не появились, ни через минуту… Пришлось и ему спешно возвращаться назад. Настроение было паническим, он ожидал худшего.

Слава добрым богам, оба были живы, свернулись комочками и тряслись, то ли от страха, то ли уже начали замерзать. Больше он им вопросов не задавал, и так всё было ясно: перейти на другую сторону сам лорд Анстетт, семикратный потомок кого-то-там, уже умел, перевести других — нет. Печально, но факт.

Тогда он попробовал докричаться до школы, что-то вроде «спасите-помогите, заберите нас отсюда, пропадаем!» Неважно, кто услышит: ведьма, фея, гоблин — лишь бы отозвались.

Но и это не помогло — в ту же минуту в холмах грянула безмолвная песнь, заглушила его мысли, как барабанный бой — нежную флейту.

«Гуси летят на Гуалад-ир-Хав, но в небе кружится коршун. Дрозды летят на Гуалад-ир-Хав, но в небе кружится ястреб. Крапивник летит на Гуалад-ир-Хав, но в небе кружится сокол. Чужие идут по нашей земле, но в небо взлетают стрелы. Чужие идут по нашей земле, но ждёт их Гуалад-ир-Хав[15]» —

зловеще гремело в голове. Вдобавок, сиды умели безмолвно передать звук волынок.

Мальчишки в ужасе зажали ладонями уши, да разве этим поможешь? От грохота чужих мыслей можно было сойти с ума. Веттели поневоле перестал «кричать», и — о счастье! — песнь тоже умолкла. Жить стало легче, но рассчитывать на помощь извне больше не приходилось — только на себя. Тогда, для начала, лорд Анстетт решил пойти на переговоры с врагом.

— Достопочтенные! — воззвал он безмолвно, очень стараясь быть вежливым, потому что старшие народы это ценят. — Мы вторглись на вашу территорию без злого умысла, по неведению и недомыслию и очень сожалеем о содеянном. Позвольте нам уйти!

Ответ последовал незамедлительно.

— Нет! Вы умрёте, презренные полукровки! Неведение — это не оправдание! Таким, как вы, вообще не место в мире, по обе его стороны.

Вот и поговорили вежливо.

— Эй! — он сменил тон. — Если вы не отпустите нас миром, мы вынуждены будем оказать сопротивление.

В холмах надменно рассмеялись.

— Неужели? Это, несомненно, благороднее, чем вопить о помощи, но что ты сможешь нам противопоставить, человек? У тебя нет никакого оружия, и те, кто с тобой — не поддержка, а обуза. Вы беззащитны пред нами.

Веттели стало смешно.

— И вы считаете благородным с нами, безоружными и беззащитными, воевать, при этом указывая, что звать на помощь — неблагородно?

— Это не война, это казнь, — последовал ответ. — И принять её можно по-разному. Можно с честью, можно с позором.

Больше ему не было смешно. Но принимать казнь он не собирался, вообще никак. Потому что «безоружный» и «беззащитный» это далеко не одно и то же. «Нет, господа, хотите вы этого или не хотите, но вы получите именно войну», — со злорадством подумал он, не заботясь о том, будет ли услышан вражеской стороной.

Есть такое полезное магическое устройство — фламер, стреляет оно огненными шарами, это все знают. Но кто сказал, что стрелять огненными шарами можно только при помощи фламера? Конечно, это совсем другой уровень боевой подготовки, обычно простые офицеры им не владеют, только военные маги. Но были из этого правила исключения, и капитан Веттели в их числе.