Главный рубильник (сборник)

– Дайте мне эту записку, – сказал Флаг.

– Я настаиваю, чтобы ее прочитали вслух! – потребовала Берта.

– Это рука Зинаиды? – спросил меня Флаг.

Я косо взглянул на мелкий почерк и кивнул. Мне ли было не знать ее почерк?

– Читаю, – сказал Флаг.

10

«Мой дорогой Даринг.

Прости, но я вынуждена тебя покинуть. Твоя несдержанность разрушила наше возможное счастье. Единственное, что я могу сделать, это взять на себя твою вину. Прости мне мою маленькую хитрость, но ради тебя я готова расстаться с любовью, но только не со свободой. Твоя ревность все сгубила. Но если моя помощь не возымеет действия и за совершенное тобою убийство Петра тебя ждет пожизненное заключение, помни, что пока я жива, я тоже буду помнить о тебе.

Твоя несчастная Зинаида».

Флаг опустил листок на стол. Берта смотрела на меня торжествующе. Клаус – с ужасом. Скотт – с облегчением.

– Вынужден задержать вас, господин Дудкопф, – сказал Флаг, застегивая на моих запястьях наручники.

Мне показалось, что астероид уходит из-под ног.

– О какой хитрости она написала? – наконец спросил Клаус. – И как она собиралась не расставаться со свободой, если хотела взять на себя вину Дудкопфа?

– А вот это я вам сейчас продемонстрирую, – сказал Флаг. – Пойдемте в ее комнату.

Через минуту мы стояли в комнате Зинаиды. Она все также лежала, глядя в потолок, и только неподвижный Тридцатьпятый вращал сенсорами в ее ногах.

– Берта, не могли бы вы раздеть Зинаиду? – попросил Флаг.

– То есть? – оторопела Берта.

– У меня есть основания полагать, что это не Зинаида, – твердо сказал Флаг.

– Но… – возмутилась Берта.

– Никаких но, – резко ответил Флаг, – иначе это сделаю я сам!