— Вопрос — в цене?
— Не только. Мне важнее внутренняя убежденность в справедливости своих действий. Можете назвать это — совестью, Лев Константинович, Борис Михайлович. Я одиннадцать лет назад пришла сюда вместе с Платоном, я и должна закончить начатое нами. Так будет справедливо.
Потапов и Борис переглянулись. В глазах Завьялова стоял вопрос: «Ну, Константиныч, ты удовлетворен проверкой? Поверил, что Миранда настроена нам помогать не из-под палки и неожиданностей с ней не будет?..»
Лицо Льва Константиновича все еще выражало сомнение: упоминание о несладком пребывании в психушке, признание нешуточное. Тут ситуация — как повернуть. Если взять слова Миранды за правду, то либо департамент лепит из нее серьезного лидера оппозиции, подвергшегося репрессиям, либо… Миранда все же не двойной агент, а человек реально пострадавший от властей. Сиречь — способна отомстить правительству, совместно с Платоном ударив из прошлого. Что толку было слушать, когда Миранда «гибко» разболталась о расчудесной жизни будущих поколений, маленько почирикала о войнах и болезнях… Агент такого уровня, работающий под прикрытием наврет с три короба и глазом не моргнет! Внедряя Миранду в верхушку оппозиционеров, ее хозяева на славу потрудились над легендой, рискнули многим, ждут — и она не подведет, не подкачает!
Как здесь понять, что эта женщина решила н а с а м о м д е л е? Решилась встать плечом к плечу с бывшими идейными противниками или у нее есть собственные виды? Одиннадцать лет назад Лев Константинович признался Боре, что Миранда — золотая голова, гениальный супер-агент хроно-департамента, и если бы Потапову пришлось отправиться в разведку, то лучшего напарника он бы и хотеть не мог…
Но если «золотая голова» выступит на марше, как пятая колонна… Господи, спаси и защити от этой женщины! Врагу не пожелаешь эдакого тыла.
…Генерал прокачивал варианты, Миранда невозмутимо наблюдала и не торопила. Как и Платон Извеков она была врожденным телепатом, как и многие им подобные прошла учебу в интернате хроно-департамента, где готовили агентов для работы «в поле». (Только человек с телепатическими возможностями мог взять под полный контроль личность носителя, обыкновенному туристу это не под силу, и потому дети, рожденные в семьях телепатов, практически с пеленок становились рекрутами могущественной организации.) Но, по ее рассказу не прошла проверку на психологическую устойчивость, была признана нестабильной и отстранена от активных мероприятий. Обиду затаила, как и Платон ушла в подполье.
Сомнения на лице генерала неудавшаяся — или чрезвычайно законспирированная — агентесса прочитывала без труда. Помимо управления чужим интеллектом, рекруты изучали «язык тела». Давно отошедший от дел генерал Потапов не стал для Миранды запечатанной книгой.
Или — не захотел.
— Лев Константинович, — прерывая затянувшуюся паузу, произнесла мулатка, — мне понятны ваши сомнения: на карте ваша жизнь и жизнь близких вам людей. Сейчас вы пытаетесь решить — правильно ли сделали, настояв на моем прибытии сюда. Так?
— Да, — не видя в том необходимости, не стал лукавить генерал.
— Может быть, хватит думать, а, Лев Константинович? Что толку если я вам поклянусь в чистоте помыслов? — усмехаясь над высокопарностью формулировки, проговорила женщина. — Может быть, мы просто начнем работать, поговорим, обсудим наши взгляды на проблему? Борис Михайлович, что молчите?
— Я нецензурно думаю, — буркнул Завьялов. По установившейся традиции, едва дело переходило в епархию разведчика Потапова, Борис старался не мешать, безмолвно отдавал бразды.
— Не покраснею, не переживайте. Валите, все как есть.
— Попробую смягчить. Если Платон прибьет такую суку, как ты, я сильно не заплачу.
— Благодарю за откровенность. Если Платон, прежде чем добраться до меня, убьет ваших детей — я буду плакать, Борис Михайлович. И поверьте — искренне.
Лев Константинович метнут в Бориса взгляд, сказавший: «Паршивое начало, парень! Угомонись и лодку не раскачивай. Сейчас Миранда, вроде бы, на нашей стороне». Завянь послушался, набычился, но заткнулся.
— Миранда, как получилось, что департамент упустил Платона? — приступил к расспросам генерал.
— Вы еще спрашиваете? — усмехнулась темнокожая красотка. — Пучкова — ваша креатура. Благодаря вам, Лев Константинович, эта дурища поднялась в чинах. Когда мне показали, что пошагово наработали по ситуации — волосы дыбом встали!
Генеральское лицо сделалось непритворно кислым. Еще при первой встрече с «Галей», Лев Константинович припечатал ее «мелкой и бескрылой сошкой», и в том числе порадовался: была бы на месте Пучковой агентесса уровня Миранды, он не сломил бы ее волю ни посулами, ни угрозами.
ebooksa