Лев Константинович разыскал в кладовке карандаш и рулон обоев. Расстелил обойный обрывок на полу между диванной тройкой, нарисовал план придомовой территории господина Карпова.
— Смотри, Борис, — обращаясь прежде всего к рвущемуся на подвиги Завьялову, говорил старый смершевец, — вот здесь и здесь установлены камеры видеонаблюдения на поворотных механизмах. Здесь и здесь — вмонтированы под козырьки подоконников неподвижные, скрытые камеры. Парк у Максимовича густой. Но на деревьях в парковой зоне установлены датчики движения. И я не зря вчера вызвал в дом людей из фирмы, устанавливающей охранное оборудование. Твой тесть, Бориска, из парковой зоны смесь Дисней Ленда и Фонтенбло устроил. Дизайнер, блин. — Поругиваясь, превосходительство нарисовал в углу у ограды схематичную елочку и объяснил: — Два года назад я предупреждал: «Паша, эта голубая елка вырастет и закроет от камеры часть стены и небольшой сектор обзора». Твой тесть, Борис, не знает, что нужно бояться в н у т р е н н е г о врага, способного заселиться в охранника, посидеть за мониторами, где отображена работа камер наблюдения, загодя, до приезда детей найти в охране брешь. Департамент контролирует прислугу лишь на время вашего присутствия… Максимович уверен, что к его дому не подобраться, по моей просьбе, он все же потолковал с садовником, садовник клятвенно уверил, что елка до нужной…, ненужной высоты лет пять не доберется… Но добралась, однако — качественную видать, заразу из питомника доставили. Ночью, когда мы приехали, я провел эксперимент: вышел за периметр и вернулся в дом незамеченный охраной.
Завьялов закусил губу, разглядывая схему «укреплений»…
— Ты говорил об этом шефу охранников или Карпову, Лев Константинович?
— Нет, Боря, не успел, — многозначительно поглядывая на молодого друга, проговорил Потапов. — Я решил не распыляться дважды, а вызвать наладчиков и уже тогда устроить наглядную демонстрацию. А до того, позвонил Пучковой и попросил ее п р о в е р и т ь вызванных специалистов. Марик, как ты понимаешь, и есть один из этих профи.
— Ты успел ему растолковать задачу?
— Нет. После того, как мы решили покинуть дом, в этом не было нужды. Да и время подпирало…
— Ты сможешь мне растолковать, как ты пробрался?
— Могу, — кивнул Потапов. — Но суть не в этом. Проблема в этих поворотных камерах, Борис. Идти по парку можно только пригибаясь, по устью ручья, под этим вот горбатым мостиком… Иначе передвижение тут же зафиксируют датчики, установленные в парке.
— Как-нибудь не утону, — буркнул Завьялов. — Ручей…
— Проблема не в ручье, Борис, — перебил генерал. — А в том, чтобы миновать поворотные камеры. Верхушка ели закрыла небольшой сектор обзора, но, следуя движению поворотных механизмов, нужно двигаться зигзагом, все время держа в уме вектор направления объективов. Территория достаточно освещена, крупные камеры на кронштейнах хорошо видны, но я все время посекундно высчитывал каждый шаг, держал в уме повороты сразу нескольких камер… Тебе этого не повторить, Борис. Я назубок знаю место и работу каждого следящего устройства, и то пробирался до двери в помещение бассейна тридцать семь минут.
— Ты думаешь, у меня не хватит выдержки сидеть в кустах, прыгать туда-обратно и высчитывать секунды? — поднял брови Завьялов.
— У тебя опыта не хватит, Боря. Если после нашего отъезда сикьюрити и Марик переустановили систему, ты не увидишь разницу в движениях поворотных механизмов и тут же попадешься. Я же смогу подкорректировать движение, пройти.
Согнувшийся над куском обоев Завьялов, распрямился. Некоторое время глядел перед собой, бровями хмуро двигал…
— Лев Константинович, ты сможешь, восстановив в памяти каждый свой шаг, записать на диктофон просчет секунд и повороты зигзага? Если ты объяснишь мне, в какой момент, при повороте какой из камер я должен активировать запись, я пройду по твоим следам.
Буря взяла в зубы карандаш и весьма бегло отпечатала на ноутбуке вопрос:
«Меня с собой возьмешь?»
Если бы Миранда все же устроила голосование, один союзник у Завьялова уже точно был бы.
В поместье господина Карпова горел каждый фонарь. Мощные прожекторы освещали парковую зону, небольшие фонарики подсвечивали кусты снизу. Иллюминация была инфернальной — новогодней, праздничной. Казалось, что вот-вот в небо полетят шутихи, закрутятся искрящиеся спирали, распустятся огненные хризантемы и зонты, бравурная музыка раздастся.
Но тишину нарушал лишь стрекот кузнечиков в траве, да тихий шелест верхушек сосен, окружающих поместье.
ebooksa