– Надеюсь, у армии найдется, чем их встретить.
Издали долетел отзвук взрыва. Все вновь обернулись в сторону Данбери. Фланговый треножник качнулся, рубка его разлетелась на куски, извергнув ярчайшее зеленое пламя. С соседних колоссов ударили лучи, в растерянности заметались по полю, не в силах найти цель. Казалось, десяток шпаг скрещивается, звеня на грани слышимости, бесясь от ярости и не имея возможности поразить врага.
– Исключительно меткое попадание! – оценил доктор.
Холмс задумался.
– Странно только, – заметил он, – что мы не слышали выстрела.
Будто в ответ на его слова, один за другим, раздались еще два взрыва. Звук их был заметно слабее, чем от артиллерийских снарядов.
– И снова не было слышно выстрелов. Что скажете, Ватсон?
Доктор лишь руками развел.
– Вот-вот. Очень интересно. Орудийных вспышек я, кстати, тоже не видел.
Сцепив пальцы, как часто делал в минуты размышлений, Холмс прошелся вдоль стола. Никто не рискнул нарушить молчание, боясь помешать ходу мыслей сыщика.
– Будем ждать! У меня такое ощущение, что очень скоро мы все узнаем, и тогда настанет время действовать. Уверен, мы все равно не сумеем заснуть этой ночью.
И он принялся набивать трубку.
Когда спустя полчаса со стороны Хай-стрит по булыжнику зацокали копыта и раздался перестук колес, усидеть за столом не сумел никто.
– Два экипажа, – на слух определил Холмс. – Это за нами.
– За нами? – удивился профессор. – В каком смысле?
Холмс не ответил.
Несколько томительных минут, и у дома викария остановилась телега, запряженная парой лошадей. За ней подъехал знакомый тарантас – его удалось разглядеть благодаря фонарям, укрепленным на специальных стойках справа и слева от возницы. Правил тарантасом солдат в полевой форме, примостив рядом с собой винтовку. Третий фонарь держал в руке капитан Уоллес.
– Эвакуация, господа, – без предисловий известил он, входя во двор.
– Мистер Холмс, объясните ему!
– Я сказал! – рявкнул капитан через плечо.