– Тварь? Вы сами сказали: Зубы-как-Борона.
– Миссис Лигинс!
– Звали, – вполголоса поправил Том. – О покойниках говорят: «звали»…
– Молли! – миз Трелони пропустила реплику грузчика мимо ушей. – Ха! Какая она Молли? Я выясняла: она – Мельхиора! Ну разве есть такое христианское имя – Мельхиора?! Вот и викарий Симпсон говорит…
– Есть, – возразил Холмс, делая записи. – Так звали одного из трех волхвов, пришедших поклониться младенцу Иисусу. Об этом упоминает Беда Достопочтенный, автор «Церковной истории англов». Впрочем, я никогда не слыхал о женской форме этого имени.
Зонтик вознесся к небу:
– Я не знаю, что там написал ваш Беда, – шляпка эмансипантки сбилась на затылок, верхняя пуговица блузки грозила вот-вот отлететь, – но порядочную женщину не могут звать Мельхиорой! Ради счастья и благополучия наших детей…
– Благодарю вас, миз Трелони. Вы нам очень помогли.
– Вам? Надеюсь, вы не имеете в виду этого солдафона Уоллеса, и уж тем более грубияна-грузчика?
– Я имею в виду моего друга, доктора Ватсона.
– Доктор! – обрадовалась миз Трелони. – Доктор, у меня все время чешется ухо! К чему бы это?
– Какое? – сурово спросил доктор.
– Левое.
– К сплетням.
И доктор Ватсон прошел к бричке.
– Обратите внимание, дорогой друг, – сказал ему Холмс, занимая место рядом. – Все уже знают и о моем приезде в Молдон, и о цели этого приезда. Вот бы у кого поучиться нашей доблестной разведке…
– Волхвы, – неожиданно вспомнил доктор. – Одного звали Мельхиором, как и бедную миссис Лиггинс. Как звали остальных, Холмс?
– Каспар, – не медля ни секунды, ответил Холмс. – И Бальтазар.
Умащиваясь бок о бок с возницей, Том кое-что вспомнил.
– Бальтазар, – повторил он. – Мистера Лиггинса звали Бальтазаром.