– Это совсем не больно. Вину пришлось гораздо хуже. А тут… царапины.
Демон вспомнил про «волчий код». Значит ли эта фраза, что со смертью брата Чен приобрел иммунитет к этому вирусу? Раньше он панически боялся за собственное тело, а теперь? Реальная боль для него слабее, чем воспоминание о страданиях брата?…
За следующим поворотом, судя по инфокарте, был пост охраны.
Они застыли, не доходя полметра до угла, и Чен, кивнув демону, запустил руку за пазуху, достал горсть потрескавшихся ампул и стеклянных обломков и швырнул их вперед, по ходу движения.
Осколки рассыпались по полу с тихим хрустом.
Ничего.
Ни шороха, ни движения.
Демон осторожно выглянул из-за угла.
Охранники лежали посреди комнаты, крест-накрест, прикрыв затылки руками.
– Это не взрыв, – Чен подошел к трупам, пнул один носком ботинка под ребра. Захрустело. – Кто-то с ними разобрался.
– Осталось понять, шел он изнутри или прибыл снаружи?
– Допуская вторую вероятность, я бы предложил быстрее возвращаться к нашему инвалиду. Пока он еще жив.
– Дамбала не чувствует никакой опасности. И по ходу нашего движения не было ни одного маркера.
– Значит, кто-то умеет хорошо прятаться.
На секунду демону показалось, что Чен пытается его запугать. Или убедить в том, что их суждения ошибочны, а действия – провальны. Или вместо Чена говорила боль. На это можно было сделать скидку.
– Идем обратно, – Легба не стал спорить.
Тем более что ему не терпелось расспросить очередного пленника.
Тем более что это уже входило в привычку.
– Ты – Рут, – не вопрос, а утверждение.
«Использует химию для усиления эффекта» – так говорил шпион, и был на сто процентов прав. В сосудах у пленника была не кровь, а коктейль из нейростимуляторов, имитаторов плазмы и обогащенного гемоглобина-два. Плюс регенерационные наночастицы – порезы у парня, должно быть, зарастали в считанные секунды.