Убить после смерти

Услышав про сюрприз, Ксюша заново затаилась, — чем-чем, а этим была накормлена досыта.

Машина меж тем проскочила через центр города, по Кирова, свернула в Алтынный переулок, и подъехала к автоматическим воротам перед их таунхаусом.

— Чего не заезжаешь? — Ксюша насторожилась.

— Да у меня еще встреча намечена, — с чрезмерной скорбностью отреагировал муж. — Дела, понимаешь.

У Ксюши заныло сердце.

— Опять? — выдохнула она.

— Что «опять»? Что ты снова-здорово себе напридумывала?! — взгляд мужа шкодливо заметался. — Слушаешь всяких дур. Сказано же, — деловая встреча! За два-три часа обернусь.

Врать он не умел совершенно. Да раньше и не врал. Потому при виде его притворной обиды Ксюше сделалось нехорошо.

О том, что у мужа появилась какая-то пассия, она начала догадываться месяца через два после выписки его из больницы. Сначала, как водится, по липким намекам подружек. А затем, присмотревшись, и сама заметила. Как-то он обронил: «Ты бы за собой, что ли, следила. Забыла, когда последний раз маникюр делала?». Она поняла: «У той маникюр безупречный». И завыла от обиды, — ногти начали слоиться после бесконечных перекисей, которыми протирала его в больнице.

С тех пор в их отношениях возникла трещинка. Ксюше даже казалось, будто через эту трещинку стала понемногу вытекать ее любовь к мужу, прежде — безграничная.

— Чего тебе не ймется?! — с деланной горячностью выкрикнул Павел. — Живешь без отказа. И на тебе! С жиру, что ли, бесишься? Да любая другая счастлива была бы на твоем месте на всем готовом! — Вот пусть другая и будет, — в сердцах выпалила Ксюша. Заметила, как поджал губы самолюбивый муж. Но остановиться уже не захотела. Слишком накипело. — Знаешь, Игумнов, если думаешь, что на веки вечные купил меня, то — отдохни от этой мысли. Я за тебя замуж не за деньги пошла, а по любви. По любви и уйду, если что. Вместе с ребенком. Так и знай!

Она отстегнула ремень. Потянулась за сумочкой. Павел ухватил ее за плечо.

— Полно, горячка! Я чего решил! Уедем на днях отсюда. На мою родину, в Туапсе. На месте материнской халабуды коттедж поднимем. Катер морской купим, — можем теперь себе позволить. Я уж с дружками детства связался, чтоб местечко в бизнесе приглядели. По миру покатаемся. Ты ведь нигде не была. А тут — хоть в Египет, хоть на Канары — Багамы. Хоть, поди знай, куда. Куда пальцем на глобусе ткнешь, туда и рванем.

Ксюша, высвобождаясь, повела плечом.

— От кого бежишь, Игумнов? — горько усмехнулась она. Рука мужа ослабла и сползла.

Ссутулившись, Ксюша выбралась из джипа.

— Да будет себя накачивать, Ксюха! — донеслось из машины. — Я тебе главное скажу. Тебя я, после всего, что пережили, никогда не брошу. Кто бы чего ни желал!

От этого вырвавшегося «кто бы чего ни желал» Ксюшу перетряхнуло. Поняла то, о чем прежде лишь догадывалась, — уже желают.

— Делай как знаешь, — безысходно пробормотала она.

В голосе и в позе ее проступало нестерпимое страдание. Меня аж защемило. Заколебался и Павел. Но ненадолго.