Неожиданный всплеск энергии пошел на убыль, мне стало худо. Голова кружилась, мутило, комната вокруг неожиданно стала вращаться, моя светлость плавно осела на пол. Все засуетились, начали бурно жестикулировать. Двое даже поругались, так мне показалось. Только великан вздохнул, порылся у себя в кармане, после чего протянул завернутый в фольгу бутерброд с вареным мясом.
- На. Голодная, небось. От этих дождешься. Еще и в карцер заперли больше, чем на сутки. Чаю хочешь? У меня в рюкзаке есть горячий, сам утром заваривал.
Благодетель достал термос, налил в крышку немного дымящейся, черной, как деготь, жидкости. Набрав в рот, я поняла, что выплюнуть нельзя, а глотнуть не получится. Слишком уж горько. Мужик, который привел меня сюда, подошел ближе, глядя, как неловко я держу в дрожащей руке бутерброд. Брезгливо поморщился, что-то спросил у великана.
- Комиссар спрашивает, чем ты занималась в джипе с преступниками, - спокойно перевел соотечественник.
Я хотела сразу же ответить и случайно проглотила горькую жидкость. Реакция последовала сразу же. Кашель, слезы, рвотные спазмы. Всегда мечтала корчиться на грязном полу заброшенного дома под презрительными взглядами здоровых мужиков... Даже воды не предложили, поганцы.
- Мадемуазель, - снова начал предводитель банды, или это все-таки полиция? Ничего не понимаю. О, перешел на английский, полиглот. - Вы приехали вчера из Лондона. Отрицать бессмысленно, ваше лицо четко видно на видео съемке. Зачем?
- Еду домой после отпуска, - ответила хриплым голосом. Простыла все-таки в этой их консервной банке.
В горле противное ощущение, как будто содрали слизистую. Саднит и мешает разговаривать. Водички бы попить.
- Русские дворяне в свое время обучались французскому языку с детства. Вам бы тоже не помешало образование, - заметил мучитель, брезгливо, двумя пальцами вынимая из кармана платок и швыряя мне на колени. - Утритесь, выглядите отвратительно. Что еще?
- Комиссар, - вмешался седой, протягивая на ладони мой жетон. - Она из полиции. Значок и удостоверение были в кармане кожаного плаща. Мы не заметили, когда разбирали вещи. При свете дня - нашли, только что.
Главарь так пристально уставился на меня, что захотелось провалиться сквозь землю. Обломись, кретин, я из крестьянской семьи, политесам не обучена, а уж французский язык для меня то же самое, что и китайский.
- Цель поездки в Великобританию? - процедил он.
- Шопинг, - ехидно проскрипела я, сплевывая кровь пополам со слюной на пол. Горло болело все сильнее. - И, когда я выйду отсюда, сразу подам на вас в суд.
Всем стало почему-то донельзя весело, а великан, пользуясь моментом, подал мне еще своего чая. Во рту было настолько плохо после рвоты, что пришлось пить чифирь. Мерзость, конечно, но в голове прояснилось. Только сердце забилось чаще, как будто хотело вырваться из груди.
- Хватит, - отняли у меня крышку от термоса. - Больше нельзя, организм не привыкший. А ты, правда, из полиции?
Я обреченно кивнула. Еще полчасика поваляюсь в грязи, сойду за бомжика, может, тогда выпустят. Или просто убьют в лесу. Как их называют здесь, бомжей-то? О, клошары, вспомнила. Неужели это настоящий комиссар? Почему от него пахнет оборотнем? И вообще, ситуация напоминает гротеск: группа вооруженных оборотней в бронежилетах гоняет других оборотней. Я, получается, случайная жертва обстоятельств. Жаль, не остается времени походить по магазинам в Париже. Правильно, надо думать о хорошем. Вот сейчас все успокоятся, меня отпустят, денег дадут за испорченные вещи... Не обращая внимания на мужиков, я встала на четвереньки, потом принялась горестно причитая ворошить растоптанное имущество. Сделаю вид, что ищу уцелевшие тряпочки. Может, охрана утратит бдительность, так я попытаюсь сбежать, если повезет. Зато придумала себе плюсик, небольшой, но приятный. Часть вещей, подаренных Сайгошем, осталась в шкафу, дома. У меня ведь теперь целых два дома? Так что - не все потеряно. Важно дышать спокойно, тихонечко передвигаясь задом к открытому настежь окну. Бандиты спорили на повышенных тонах, толкая друг друга в грудь. Великан склонился к комиссару, зачем-то подняв термос над головой начальника. Главный разбойник рассеянно вертел в руке мой жетон, размышляя о чем-то. Потом резко поднял голову и, вот холера ясновидящая, уперся тяжелым взглядом в мою, ну, пусть - спину, возвышающуюся над всем остальным. Черт, никогда не умела нормально ползать. Замерла. Мужик достал из кармана радиотелефон, понажимал кнопки, потом отрывисто сказал что-то и стал ждать ответа, задумчиво глядя, как я медленно, по миллиметру перебираюсь в нужном направлении. Уж не знаю, что ему там сказали, но, что-то прорычав в трубку, он сунул телефон седому великану, после чего подошел ко мне и присел на корточки, протягивая руку ладонью вверх.
- Комиссар Моррель. Жан Моррель. Сегодня же вечером компенсация за понесенные вами убытки будет перечислена на ваш счет.
ebooksa