— Договорились. — Она сделала большой глоток и икнула. — А ты гипно… гипнотизёр? Как ты Мишку… заставил нож бросить?
Леонид выпрямился во весь рост — оказывается, всё это время он сидел рядом с ней на корточках — и погладил её по голове. Провёл своей твёрдой, пахнущей ароматным табаком ладонью по её гордости — Пушистому Белому Облаку. Ну не чудеса ли?
— Об этом мы ещё успеем поговорить, девочка. Допила? Вот и умница.
Жанна подумала, что заснёт сейчас прямо в кресле, — травяная настойка, оказывается, валила с ног получше любого коктейля. Она хотела попросить, чтобы Леонид помог ей добраться до дивана, но тут произошло странное. Леонид зашёл ей за спину, наклонился и поцеловал Жанну в макушку, прямо в центр Пушистого Белого Облака. Точнее, почти поцеловал. Жанна чувствовала, что он замер прямо над ней, видела его тень, падавшую из-за спинки кресла и пересекавшую комнату, кожа её ощущала тепло его дыхания. Однако на этом всё и закончилось. Его губы так и не коснулись прекрасных белых волос, а сам Леонид, резко распрямившись, бросился прочь из гостиной.
— Шиза, — пробормотала Жанна, закрывая глаза.
Последние силы покинули её, и она заснула прямо в кресле, так и не добравшись до своей комнаты.
Перед ноябрьскими праздниками Жанна решила провести генеральную уборку вверенной ей территории. За работу принялась прямо с утра — в училище идти не надо, впереди четыре выходных, почему бы не посвятить пару часов общественно полезному труду. Сначала убирала валявшиеся повсюду случайные вещи — книги, лазерные диски, каким-то образом попавшие в гостиную из кухни чашки и блюдца. Потом взяла пылесос и добросовестно прошлась по всем углам и закоулочкам, а под конец сменила щёточку и вычистила шторы и портьеры. Пылесос, конечно, шумел, но Жанну это не слишком беспокоило — Леонид как-то сказал ей, что, поскольку днём всё равно никуда не деться от посторонних звуков, он пользуется берушами.
Немного передохнув, Жанна набрала в таз воды, взяла чистую тряпку и принялась мыть пол. Вот тут-то всё и произошло.
Она стояла во второй позиции, пытаясь оттереть пятно с паркетной доски в прихожей, когда серёжка-гвоздик выскочила из мочки правого уха и, весело брякнув о паркет, укатилась под дверь. Не иначе как замочек разболтался, подумала Жанна, и тут до неё дошло, что серёжка нашла себе убежище в запретной комнате. Той самой, про которую Леонид говорил «я не пугаю, я просто предупреждаю». Вот ведь подлянка: серёжка была Альмиркина, рано или поздно её пришлось бы отдавать. Можно, конечно, дождаться вечера и за ужином попросить Леонида достать пропажу… Только вот как-то глупо беспокоить человека из-за сущего пустяка. Наверняка лежит на самом пороге, даже в комнату заходить не придётся. Ключ от комнаты висел на большой связке, которую Леонид обычно оставлял в прихожей, на волчьих клыках. Нельзя сказать, чтобы у Жанны ни разу не возникало соблазна нарушить запрет и заглянуть в запретную комнату, но до сегодняшнего дня она успешно с этим соблазном боролась. Возможно, предчувствуя, что рано или поздно настанет момент, когда она сможет придумать себе оправдание.
Ключ повернулся в замке, оглушительно щёлкнула пружина. Дверь, безжалостно скрипя плохо смазанными петлями, отворилась.
Беглая серёжка действительно лежала в пяти сантиметрах за порогом. Жанна наклонилась, чтобы поднять злополучный гвоздик, и взгляд её зацепился за что-то, блеснувшее тусклым эмалированным боком под низкой, застеленной грубошёрстным одеялом кроватью.
Судно. Обыкновенное больничное судно. С казённым чёрным номером на зелёной эмали.
Жанна быстро окинула взглядом комнату. Небольшая, темноватая. Окна завешаны зелёными шторами, под потолком — белый шар дешёвой люстры. Ничего похожего на роскошь гостиной, на изысканный уют её обиталища. Простой фанерный шкаф, заваленный какими-то узлами и пакетами, стул, кровать с высокой спинкой.
И запах. Едва ощутимый, но вполне реальный. Запах болезни, разложения, тлена.
«Я не пугаю, я просто предупреждаю».
Стараясь производить как можно меньше шума, Жанна аккуратно закрыла дверь и повернула ключ в замке. На цыпочках вернулась в прихожую, зацепила брелок за клык. Волчьи морды скалились в беззвучной усмешке.
На Новый год она поехала домой, в Софрино. Теснота и убогость квартиры, в которой прошли первые пятнадцать лет её жизни, поразили Жанну. Правда, сестра, выйдя замуж, переселилась в соседний подъезд, но всё равно постоянно толклась у матери. Четыре человека на две комнаты — это слишком, решила Жанна и, едва придя в себя после новогодней пьянки, отправилась обратно в Москву.
Стояли жуткие, сорокаградусные, как водка, морозы. Дыхание замерзало в сантиметре от губ. Пока добиралась от метро до дома, уши и кончик носа превратились в хрупкие ледышки.
Отмороженные пальцы не слушались Жанну. Ключи два раза вываливались из рук, вставить их в замочную скважину и повернуть казалось непосильной задачей. Наконец, отчаявшись справиться с ключами, Жанна решительно надавила кнопку звонка. Без десяти семь, пора вставать.
Леонид открыл почти сразу же, словно и не спал вовсе. Скорее, только что вышел из душа. Чисто выбрит, чёрные волосы влажно блестят, благоухает какой-то туалетной водой. Пушистый банный халат аккуратно запахнут на груди. Жанна ужасно обрадовалась, увидев этот халат. Ей почему-то почудилось, что в халате Леонид не будет таким холодным и бесстрастным, как обычно.
ebooksa