— Вот вы умные книги читаете. — Васильев потряс в руках дряхлое издание Вольного экономического общества. — Господина Нартова статья о посеве леса вся в карандашных пометках. А результат где? Где посадки? Ни деревьев, ни леса не вижу.
Он для убедительности махнул рукой в сторону окна, где место леса занимали широко раскинувшиеся луга.
— Очень красноречиво. Давно известно, что в России знаниям, намерениям и действиям трудно свести знакомство друг с другом.
— Помилуйте, Евгений! — горячо запротестовал хозяин имения. — Вы же понимаете, что для нас это соображение имеет стратегический характер. Нам же обзор и простор нужен!
Васильев смутился, сознавая, что попал в собственные силки, и попросил чаю.
— Сегодня без чая, — столь же смущённо ответил Николай Петрович. — Фёдор Кузьмич распорядился.
В залу вошёл старец, за ним следовал Павел Петрович, сменивший прежний костюм джентльмена на славянофильскую венгерку.
— Господа, — начал Васильев, — подозреваю, что вчера я невольно ввёл вас в заблуждение. В таком случае прошу меня извинить. Сбили меня с толку. А вопрос, который мне поручено обсудить, касается русского крестьянства лишь в той степени, в которой оно является силой для предстоящих преобразований. Именно грядущие изменения являются предметом нашей встречи и, я надеюсь, наших договорённостей.
Он продолжал, оглядев собеседников и убедившись, что к его словам прислушиваются:
— Взгляните вокруг. Разве что-нибудь стоит прочно? Стоит нам дать толчок развитию наук и механизмов, и весь мир придёт в движение. Он будет перестраиваться заново, что избавит нас от назойливой опеки окружающей среды. Сначала мы захватим её всю, не оставив на картах ни одного белого пятна, откуда нам могли бы бросить вызов. А затем обустроим по собственному вкусу. Для этого нам потребуется много рабочих рук — и умов. Пусть всё совершат люди. Они будут действовать, не зная тех сил, которые приводят их в движение, и не различая той цели, к которой они влекутся. А мы пожнём плоды их трудов и насладимся их вкусом.
Васильев посмотрел на Фёдора Кузьмича.
— Действия европейских обществ уже привели к взлёту науки и промышленности. А мы по-прежнему ютимся в своих лачугах из брёвен и соломы. Пора воспрянуть и действовать! Английское общество ожидает, что российские коллеги присоединятся к их плану, всячески содействуя прогрессу и модернизации.
— Судьбы мира вы заранее предрешили, — не стал спорить Фёдор Кузьмич. — А что же Отечество? А как же благо России, в отцы которой вы набиваетесь?
— А что Россия? Я полагаю, в новом мире эта любовь к своим гробам неминуемо станет бесполезным пережитком, — ответил Васильев. — Нам надлежит встать над национальными границами ради общего блага.
— Позвольте, цель вы предлагаете славную, — присоединился к разговору Павел Петрович, — однако пути к ней неисповедимы. А нам необходимо понимать, где мы есть, куда ведёт нас исторический путь, что будет за несколькими ближайшими поворотами. Чтобы не оказаться нам с этими идеями в глухом закоулке на сырой грунтовой дороге.
— А вы взгляните на это с другой стороны, — предложил Васильев Павлу Петровичу с опасной улыбкой. — Если мы не последуем примеру наших дальновидных коллег, сменится несколько людских поколений и отсталая Россия превратится в страну дикой охоты.
— И всё же спешить не стоит, — заключил Фёдор Кузьмич. — Когда впереди ещё столетия, можно спокойно ждать и не торопиться. Спешка и необдуманность в деле реформаторства не раз в нашей истории приводили к трагическим последствиям. Нам нужны стабильность и развитие без застоев и революций. А иначе овчинка выделки не стоит.
— Право слово, — снова начал горячиться Васильев, — складывается впечатление, что в русской крови есть нечто, отвергающее всякий настоящий прогресс. Ничего такого не чувствовали? — поинтересовался он.
— Это для англичан всё игра. А Россия — сила мирового масштаба. — Фёдор Кузьмич заметно рассердился. — И не считаться с нами нельзя: всё-таки растянулись от Одера до Берингова пролива.
— А тогда я вас спрошу: где наши мудрецы, где наши мыслители? Кто из нас когда-либо думал, кто за нас думает теперь? Это вам не в ералаш играть. Реализация озвученных мною планов — дело решённое, и цель наша договориться о совместных и согласованных действиях. А вы, по извечной российской традиции, всё сводите к силе и хотите посмотреть, кто кого одолеет, — с горечью высказал Васильев. — Договариваться надо, а не силой мериться. Ошибка и беда России не в том, что она считает себя силой, а в том, что она считает себя главенствующей силой.
ebooksa