Изоморфы

— Что ты хочешь взамен?

Он пришел в легкое замешательство от ее наглости.

— Что ты можешь мне предложить?

Вопрос прозвучал так, что любой другой человек на ее месте съежился бы и стал молить о пощаде, осознав всю свою ничтожность. Но ей снова было все равно, хотя нет: ей было интересно цеплять его, задевать его чувства, хоть чем-то, хоть как-то, ощущать отклик — что угодно, кроме безразличия.

— А что ты хочешь?

— Все, что я захочу? — перефразировал он, но Бьянка не могла отступить, она шла по какому-то давно забытому следу, и знала лишь, что не должна останавливаться, иначе снова потеряет его.

— Все, что захочешь, — ответила она. И в его глазах мелькнула жалость и удовлетворение. Что-то удивительно знакомое, отчего Бьянке стало уютно, несмотря на очевидную глупость ее ответа.

— Отпустите их, — бросил он людям внизу, и те беспрекословно подчинились.

Меченый поднялся с места и пошел по проходу, Бьянка молча последовала за ним. Двое охранников замыкали шествие. Вскоре они свернули на лестницу, спустились на первый этаж, и оказались перед дверью кабинета. Меченый вошел внутрь, за ним Бьянка, двери закрылись, охранники остались снаружи, а они с боссом местной мафии — наедине.

— Я никак не могу понять, ты — настолько дура или храбрая до безрассудства? Впрочем, одно стоит другого, — заметил он.

Бьянка никак не стала комментировать его замечание. Она смотрела, как он снимает пиджак, и расстегивает верхние пуговицы рубашки.

— Раздевайся, — сказал он.

И странное знакомое чувство снова охватило ее с ног до головы. Стыд и желание.

— И это все, чего ты хочешь? — с издевкой произнесла она, расстегивая ремень и стряхивая с себя Лешины джинсы. Майка полетела в сторону шкафа. Бьянка осталась перед ним в трусах и бюстгальтере. Ребра и позвонки торчали из ее худого нескладного тела. Но волосы и глаза заставляли забыть обо всех недостатках, и даже нос с легкой горбинкой был на своем месте.

— Ты заменишь моим парням тех шлюх, что они отпустили, — его взгляд был по-прежнему холоден, но внутри угадывался сдерживаемый гнев. Она его все-таки достала. — Я буду первым.

— Да ну? Я слышала, у тебя проблемы с этим делом. И потому ты Меченый. — Продолжила Бьянка свою милую стратегию размахивания красной тряпкой перед носом быка. Впрочем, теперь ей только это и оставалось, после того, как он огласил свои планы. Ей все равно не жить — так пусть он сам ее прибьет, чем затрахает до смерти стадо его баранов.

— Я — Меченый поэтому, — он медленно расстегнул и снял рубашку. На его боку красовался маленький аккуратный шрам, но выше шел огромный, почти через все ребра, на животе — еще несколько коротких. Когда он повернулся к ней спиной, Бьянка увидела следы от пуль.

— Боже, — вырвалось у нее.

— Я должен был умереть, — мрачно сказал он. — Но выжил. Ниже, — он расстегнул брюки, — шрамов у меня нет.

— У тебя не было женщин. Поэтому они так говорили. Ты не развлекался с проститутками, — осенило Бьянку.