— Реберфы рождаются от связи двух реберфов, пребывающих в человеческих телах, — тоном просветителя начал Тинни. — В результате получается ребенок, внутри которого растет маленький реберф. По мере взросления хозяина, носитель погибает. Обычно, такие дети умирают при родах или в первые недели своей жизни, а реберф, соответственно, повзрослев и окрепнув, покидает тело.
— А как же я? — растерянно повторила свой вопрос Саша. — Я ведь не покидала тело? — Саша впервые с сомнением посмотрела на свою телесную оболочку.
— Нет, только не ты, — улыбнулся Тинни. — Ты — особенная. Давно уже пытались вывести полукровок, когда реберф соединялся с человеком, но из такой связи ничего не выходило: одного реберфа было недостаточно, чтобы создать нового реберфа, в итоге рождался обыкновенный человеческий младенец.
— Но зачем? — мучительно вопросила Саша. — Зачем это нужно?
— Разве это не роскошь: иметь свое собственное тело? Иметь свой собственный дом, а не вечно скитаться по чужим?
Саша покачала головой: для нее все это звучало сплошным безумием. Она от рождения не знала ничего, кроме обычной человеческой жизни и одного единственного тела.
— Так как же получилась я?
— Как оказалось, проблема была в том, что в смешанных связях в теле женщины всегда был реберф женского пола, а мужчины — мужского. Я нарушил эту закономерность, заняв тело женщины и зачав ребенка от мужчины.
Саша обхватила лицо руками:
— Тебе не было противно?
— Мне никогда не бывает противно то, что я делаю ради науки, — с каким-то фанатичным блеском в глазах отозвался он.
— Отлично, ты добился результата. Теперь вы можете плодить маленьких изоморфов-полукровок. Но зачем тогда охотиться за мной?
— Есть еще один нюанс, — Тинни как-то весь подобрался, размышляя, как лучше поведать своей дочурке очередную новость. — Не всегда мы покидаем тела по своей воле.
— Что это значит?
— То, что иногда смерть бывает быстрой и неожиданной. А для того, чтобы сменить тело, необходим некий резерв сил и готовность.
— И что же происходит, если изоморф не успевает покинуть тело до смерти человека?
— О, он становится призраком, — выдавил из себя Тинни с неохотой, — он как бы зависает в промежуточном состоянии, — парень туманно развел руками.
Саша задумалась и не могла не признать того факта, что природа хотя бы так воздавала за кощунство изоморфов. И это было еще слишком слабо.
— Я вижу, тебя терзают моральные аспекты, такие свойственные человеку, — вздохнул Тинни, похлопывая Сашу по руке, — это пройдет со временем.
— Боюсь, моей человеческой жизни для этого не хватит, — возразила Саша.