Царь Живых

Голос Царя гремит и сотрясает всё вокруг. Четырёхлетний ребёнок не может издавать такие звуки — но издаёт.

— Ты пытаешься оспорить Предречённое, глупый Страж? Кто ты? — вопрошу я тебя, и не сможешь ты ответить. Ибо не знаешь имя своё! Ты носишь имя, будто ты жив, но ты мёртв! Ты — мёртвый сын давно мёртвых отцов! И не тебе спорить с Предречённым! Выйдут Звери, и будет им дано вести войну со святыми и победить их! И люди будут искать смерти, но не найдут её; пожелают умереть, но смерть бежит их! И приидет царствие моё! Я, отворил Врата, и никто не сможет затворить их!

Оружие Стражей чуть подрагивает на левой ладони. Царь продолжает вещать. И слова его — не просто слова. Алтарь начинает дёргаться и раскачиваться. Невидимые путы готовы лопнуть. Звуки из-за ворот становятся громче. Равнодушие из них уходит — слышится торжество. Но, может, это лишь кажется…

Адель бледна и напряжена. Руки её выполняют пассы — быстрые, перетекающие из одного в другой, неразличимые глазом.

Царь Живых смолкает. И закрывает глаза.

Алтарь перестаёт раскачиваться. Из-за ворот рычание — разочарованное.

Адель отирает холодный пот со лба. Видно, насколько нелегко ей дались последние минуты.

— Убей его, Страж. — В голосе усталость, ничего больше. Иван медлит. Потому что не может понять — лгал Царь или нет. Дар молчит. Молчит, словно и нет его. Так же было с гадалкой. С мадам Клементиной.

Врата колеблются. Незваное и страшное готово прорвать тонкую мерцающую завесу.

Надо решать.

И он решает.

Рука поднимается.

Левая рука.

И — одновременно с этим подъёмом — оружие Стражей удлиняется. Превращается в сверкающий меч, направленный остриём вниз.

Меч срывается и падает.

Неотвратимо.

Безжалостно.

Ничто и никто не может остановить руку Стража, когда в ней оружие его.

Меч летит вниз.

В сердце Царя.