Когда взрослые говорят так, лучше их слушаться… Но мальчик странный… Если начнёт кричать… Не важно, пропитанная хлороформом тряпка наготове. Не раскричится… Пискнет и замолкнет. Тарантино двинул через кусты, почти таща мальчика.
Не закричал.
Произнёс лишь чуть громче, чем раньше:
— Мне больно! — И после секундной паузы: — Я папе скажу…
Внутри всё пело. Скажи, скажи… Дойдём до машины — и говори папе, маме, бабушке… Не услышат.
— Папа, мне больно, — сказал мальчик, быстрее переставляя ноги — чтобы не упасть.
Не орёт, надо же, подумал Тарантино. Ты ещё эти слова проорёшь и простонешь. Пока будет чем стонать.
Папа услышал.
Ханыги не обменивались мнениями, даже не переглядывались.
Просто синхронно, не сговариваясь, решили завязать с употреблением дешёвых крепких напитков. Этот фокусник, этот любитель пива, продемонстрировал коронный трюк, заставивший серьёзно задуматься о влиянии суррогатного алкоголя на сетчатку глаза.
Что там пиво…
Что там пробка…
На этот раз исчез папа.
Был — и нет его.
Когда его звали, папа умел двигаться быстро.
Очень быстро.
Тарантино не понял.
С ним ничего не случилось. Он продолжал быстро идти к машине, крепко сжимая ручонку пацана. Что-то произошло с окружающими кустами. С тростником. С тропинкой.
Они все застыли — не плыли мимо, не реагировали на торопливые движения ног Тарантино…
На самом деле, конечно, замер он — как на застрявшей в проекторе плёнке…
ebooksa