— Руби комиссаров, спасем Россию!
Выкрики неслись вокруг. А затем, вдруг, конница начала разворачиваться и понеслась одной широкой колонной по полям и редким лесным перелескам в обход города Орла, по тропе уже пробитой ночными конными разъездами. Они неслись вперед, что бы с первыми лучами солнца ударить по городу с юго–восточного направления, собираясь разбить красные отряды и устроить в городе белогвардейский погром перед уходом на юг.
За спинами уходящей вперед белой конницы все ярче разгорался пожар. Подручные атамана Раковского сжигали дома, амбары и временные постройки белого стана. В лесу раздавался протяжный вой голодной волчьей стаи, которая то ли провожала обитавший здесь военный люд, то ли по русской примете, выла к морозу или войне…
— Атаман, вот как развылись треклятые, уж не смертяку ли они кличут? — крикнул сотенный есаул Тимофей Брусов, командир Императорского казачьего конвоя.
— Верно говоришь, есаул, польем сегодня кровушку красным, шашками будем крестить нехристей большевицких.
— Не сумлевайтеся, Вашескобродие, краснопузая сволочь поляжет сегодня густо от нашей руки…, польем землю грешную, многострадальную комиссарской кровцой! — подхватил двухметровый казак Степан из императорского конвоя. За его спиной был навьючен пулемет, а на боку висела длинная шашка с накладными серебряными пластинами с гравировкой и чернью.
Когда бывший лагерь белых уже прогорал и от пожарищ в небо стал уходить черный дым, заслоняя яркую луну и звезды, отряд казаков с атаманом Раковским вскочили на лошадей. Выехав на Чертову пустошь, атаман остановился на минуту, вглядываясь туда где были ворота в будущее, туда куда он собирался уйти от красного террора и комиссаров ВЧК. «Господь, молю убереги меня от всего этого! Я не могу больше терпеть это и находиться здесь! Не страшно, не больно, но невыносимо холодно и одиноко… Ненавижу, ненавижу их! Я твой праведный меч, Господи, я рука карающая! Я не могу больше переносить этот запах. Они — грязь большевицкая! Я убью их еще этой ночью, пойду долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной, Господи!
— Куда поскачем, Вашескобродие, где нам сегодня Бог уготовал умереть или возродиться?
— Братья казаки, лихие молодцы, любимчики Императора, павшего от комиссарской руки…, — закричал громко на белесую в лунном свете Чертову пустошь, натянув поводья Раковский и заставив ярого коня грызть удила и всхрапывать, просясь вскачь. — Сегодня будем рубить комиссаров в уездном городе Болохов, городе 25 церквей. На Орел идти бессмысленно, там засада, пулеметы и пушки.
Вряд ли, кто‑то смог бы найти в историческом архиве упоминания, что 11 ноября 1919 года, белый атаман Раковский совершит налет на Болохов, а не ляжет замертво на подступах к Орлу. Но вмешательство в историю и нарушение целостности временной материи, позволившее проникать в разные исторические эпохи, наложило отпечаток и на планы банды атамана Раковского. В эту ночь он должен был совершить дерзкий и жестокий налет на небольшой губернский город в пригороде Орла — Болохов, который находился в 20 верстах от бандитов.
3
Проскакав галопом с десяток верст Григорий Семенов издали увидел станцию Стишь и бронепоезд «Грозный», который словно монстр выделялся своими бронированными башнями с пушками на железнодорожных платформах. Остановив немногочисленный отряд красноармейцев, Григорий с высокого холма наблюдал в размышлениях, не решаясь приблизится к бронепоезду.
— Что‑то красных флагов не видно, — видя нерешительность Семенова, сообщил один из красноармейцев. — Кто там внутри, одному черту известно.
— Что делать будем, братки? Я что‑то в толк ни как не возьму, — Григорий немного смутился, что не находил правильного решения. Но и скакать к железной крепости с пушками и пулеметами, было бы безрассудно…
— Ну, что, солдат Григорий, не зная броду, не суйся в воду!
— Это точно, надо бы объехать эту станцию с тыла, — наконец решился оперативник и пустил коня, не оглядываясь на отряд. Но красноармейцы, невольно уступая Григорию Семенову лидерство, поскакали за ним.
Спешившись в лесу, что выходил к зданию железнодорожной станции и депо, Семенов оглядел свою команду. Лишь один красноармеец, помимо кавалерийской шашки имел револьвер. У остальных были винтовки «Мосина», не очень удобные и быстрые в ближнем бою.
— Стреляешь с нагана метко?
— Бывает и попадаю контре в глаз метров за сто, — лишь улыбнулся здоровый и высокий красноармеец Брылин. — А еще у меня есть тесак, тут я уж не промажу.
— Ну это нормально, браток, сегодня нам все может пригодиться, — приободрил красноармейцев оперативник. — Главное рот не разевать.
ebooksa