- Ну, ни фига себе! - высказался Митяй. - А это верхний или нижний брейк?
- Ква! - заявила перепуганная уборщица.
- Это, мне кажется, не брейк-данс, - с сомнением произнесла Карина. - Больше на степ похоже.
- Нет, скорее, лезгинка, - решила я, тоже без особой уверенности.
Услышав мои слова, Мэрский немного изменил ритм чечётки, а взмахи его рук стали более акцентированными.
- Молодая грузинка потеряла резинку! - запел он, неимоверно фальшивя. - Асса! Асса!
- Действительно, лезгинка, - согласилась со мной Карина. - Только, Леночка, Мэру вредно столько танцевать. Верни его в нормальное состояние, пожалуйста.
- Не хочу. Ему не нравятся мои ноги. Я обиделась. Да и немного физических нагрузок ему не повредит.
- Асса! - с энтузиазмом подтвердил Мэрский.
- Очень тебя прошу! Верни его в нормальное состояние, и пусть перестанет петь и танцевать. Он же этого совершенно не умеет.
Я и сама понимала, что это безобразие рано или поздно придётся прекратить.
- Очнуться! Стоять! Заткнуться, - заклинание я завершила первой попавшейся рифмой, которая оказалась нецензурной.
Мэрский замер на несколько секунд, потом его лицо приобрело осмысленное выражение, и он принял естественную позу, опустив руки.
- Неплохо, - похвалил он меня. - Вижу, магией вы действительно владеете, не очень, но тем не менее. Для защиты города от наводнений этого достаточно. Только не пойму, зачем вам понадобилось называть меня женщиной непристойного поведения, да ещё и при подчинённых?
- Я не это имела в виду. Это, в общем, слово-паразит…
- Неопределённый артикль, - пояснил Митяй.
- Так, а вы тут что делаете? Всем работать! И ни слова о том, что вы видели и слышали! Вам же, уважаемая Елена Михайловна, я настоятельно рекомендую не употреблять в рабочее время ненормативную лексику, ни в прямом её значении, ни с целью связки слов. Женщина, особенно сотрудница муниципалитета, должна изъясняться культурно, даже если у неё отвратительные ноги, а она выставляет их напоказ.
Все ушли, а я решила от обиды поплакать. Села за стол и уткнулась лицом в ладони. Но тут некстати вспомнился танцующий лезгинку Мэрский, и плакать перехотелось.
***
О танцах в моём кабинете сотрудники узнали во всех подробностях ещё до обеда. Мэрский распорядился никому не говорить, но вряд ли сам надеялся, что приказ исполнят. Карина, быть может, и промолчала, но уборщица и Митяй - уж точно нет. Они оба выглядели так, будто взорвутся изнутри, если ни с кем не поделятся увиденным.
ebooksa