- Не ровно три тысячи?
- Я пересчитал. Всегда пересчитываю, на всякий случай.
- А не помните, что с этими деньгами дальше было?
- Большей частью помню. Только этот оболтус отошёл, подлетает ко мне один бандюк и хочет купить три тысячи. Я ему дал из этих денег, других у меня не было. Осталась сотенка, но тут уж ничем не могу помочь. Кому-то я её продал, но вот кому…
- Бандита того знаете?
- Нет. Он - из людей Кареты, но как его зовут - без понятия.
Что-то тут не сходилось. Каретникову нужны были именно те купюры, которые Ахмеду принёс Андрей. Значит, его люди точно знали, что других долларов у валютчика нет. Не будь этой уверенности, они бы нашли способ отобрать деньги у самого Андрея.
- Дядя Ахмед, у вас ведь больше долларов не было? Я имею в виду, кроме тех, что принёс Андрей.
- Были, - возразил он, и сердце у меня упало. - Три десятки, две двадцатки, полтинник, пятёрка и три по доллару. Спрос на эти номиналы невелик, но на всякий случай при себе всегда имею.
- А сотенки? Почему вы пришли на базар без сотенок?
- Кто вам сказал такую глупость, Лена? У меня были сотенки. Целых двадцать шесть. Но их у меня забрал покупатель за минуту до прихода оболтуса. Я знаю, что вы сейчас хотите спросить. Ответ: да, этот покупатель - тоже человек Кареты.
- А вы бы смогли их опознать?
- Узнать - смог бы. Опознать - нет, ни в коем случае. Если я это сделаю, меня могут убить. И даже если пощадят, на базаре мне больше не работать. Так что, Лена, извините.
- Тогда у меня всё. До свидания, дядя Ахмед.
- До свидания. Мэрскому передавайте привет, и скажите, чтобы он больше не подсылал ко мне своих подонков. Меня они бесят, а если я по-настоящему разозлюсь, его никакой Колян не защитит.
Ахмед отключил связь, и я уставилась на Мэрского, ожидая, что он скажет. На его лице отражалась смесь веселья и огорчения.
- Я не подсылал к Ахмеду подонков, - улыбнулся он. - Это сделал Мелентий по своей собственной инициативе. И поплатился побоями, между прочим. К сожалению, если он повторит свой подвиг, расплачиваться придётся уже мне. Но это лирика. А по делу, к сожалению, это ничего нам не дало. Ахмед сказал, что передал деньги людям Кареты, а мы и так знали, что купюры прошли через руки их шефа. А самое противное, что тайну, которую я поклялся хранить и храню, знает весь базар. Вот уж, действительно, информация высшего уровня секретности…
Ночную тишину разорвала трель телефонного звонка. Мэрский поставил рингтоном именно старомодный звонок, а не какую-нибудь мелодию. Наверно, психиатру это многое бы сказало, но я, увы, не психиатр.
- Что скажешь, Мелентий? - поинтересовался он, не отключая режим громкой связи.
- До тебя дозвониться невозможно! Всё занято и занято! Говорил, ждёшь с нетерпением, а на самом деле что?
ebooksa