— Вы, Фёдор Андреевич, на меня чужого не навешивайте! — повёл пальцем националист. — Нам чужих грехов не нужно, своих хватает.
Начнём с того, что резать кому-то горло — не наш стиль. Мои орлы обычно налетают стаей.
А теперь поговорим серьёзно, Фёдор Андреевич. Мы с вами взрослые люди и, думаю, оба понимаем, как работает наша система. Допустим, есть два богатых бизнесмена-конкурента, один из которых еврей. Первый бизнесмен приходит к нам и платит денежку. На следующий день бизнесмена еврея находят мёртвым. И к первому бизнесмену никак не подкопаешься — что поделаешь, отморозки, скинхеды. Даже если какого орла и поймают, что он сможет сказать, если сам не понимает, на кого работал.
Жестоко? Не спорю. Несправедливо? Не отрицаю. Но как иначе? Идея расовой нетерпимости будет жить вечно. И хорошо, если под нашим контролем, а не под контролем какого-нибудь нового Гитлера. Мы же не Третий Рейх, в конце-то концов!
А ваши кавказцы… Хм, продавцы пирожков с котятами? Да кому они, на фиг, нужны?
Следаков изменился в лице.
— Подождите, как вы сказали? — спросил он. — Пирожки с котятами?
— Да… А что? — не понял Радченков.
— Похоже, я начинаю что-то понимать…
— Что-то вы долго, шеф! — произнёс Шаров, когда Следаков вошёл в двери. — Вы где были?
— У Радченкова. — тяжело проговорил майор.
— Фёдор Андреевич… — ахнула Соловьёва.
— Шеф, вы что, свихнулись? — произнёс Виталий. — Одному лезть прямо в волчью пасть…
— Вы когда-нибудь ели пирожки с котятами? — спросил Следаков.
— Нет… — удивлённо проговорил Шаров.
— Может быть, и ели, но не знаете об этом, — пояснил майор. — Вы ничего странного не заметили в том районе, где мы были?
— Да вроде ничего… — сказала Соловьёва.
— На районе нет ни одной кошки. И, кажется, я уже знаю, кто тут коварный убийца…
Он степенно шёл по погрузившемуся в ночь городу. Его шаги были не слышны, а сам он фактически не виден в темноте. Оружие, которым он собирался убить очередную жертву, было наготове.
Он дождался, когда в «TOPGRILLBAR» потух свет, и вошёл в заведение. И остолбенел.