— Тогда пошли, пока тело ждёт, Веня! — сказал Виталий и все трое двинулись в сторону дома, где произошло убийство.
Вскоре они уже были на месте.
— Узнаёшь? — спросил Шаров, указывая на мёртвого бомжа.
— Д-да. — запинаясь, сказал Веня. — Это ж Авраам!
— Конкретней, пожалуйста! — вступила в разговор Соловьёва. — Какой Авраам?
— Вокзальный, — произнёс Веня. — Ну, в смысле, на вокзале обитает.
— Понятно, — проговорил Следаков, почёсывая правое ухо. — С кем он в последнее время общался?
— С Никитой они тусовались, — сказал бомж. — Тоже Вокзальным. Больше ничего не знаю. Отпустите меня, а?
Шаров взглянул на майора. Тот махнул рукой.
— Ладно, Веня! — сказал Виталий. — Гуляй, пока мы добрые.
И многострадальный бомж был отпущен.
— И что теперь? — спросил Шаров. — На вокзал?
— Именно, Виталик! — проговорил майор. — Только надо дождаться ночи. Иначе никакого бомжа на вокзале мы не найдём.
Ровно в двенадцать часов ночи трое следователей подошли к вокзалу. Первым, кто бросился им в глаза, был бомж с аккордеоном. При этом одет он был в штаны с разноцветными штанинами — одной красной, другой синей. Он играл на аккордеоне какую-то какофонию и диким голосом орал что-то нечленораздельное.
Сыщики подошли к нему.
— Мы из полиции, — сказал майор. — Я майор Следаков. Как вас зовут?
Бомж прервался на какофонической ноте.
— Полиция? — вскинул брови он. — А я то что? Я ничего…
— Нам нужен Никита, — промолвил майор. — Знаешь такого?
— Такого уж грех не знать! — усмехнулся бомж. Ему сразу стало легче, что полиция заинтересована не им. — Он несколько дней назад у нас рехнулся. Всё околесицу какую-то несёт, ни с кем выпить не хочет. А вот он, кстати, идёт! — бомж указал на невысокого мужика в дранной одежде.