— Похоже, назревает интересное дело, — произнёс он. — Виталик отвези-ка нас по адресу Никанорова, 8.
— Есть, шеф! — отозвался Шаров.
Вскоре следователи уже сидели в машине.
— Погиб Марат Сергеев, — сказал майор, почесав ухо. — Местный политик. Причём погиб в результате сегодняшнего микро землетрясения.
— С каких это пор мы занимаемся несчастными случаями? — спросил Виталий.
— С тех самых пор, как они перестали быть случайными, — пояснил Следаков. — И стали систематическими.
Погибший Марат Сергеев был упорным сторонником вырубки старинного леса. Как и Борис Кульников. Помните, что с ним случилось?
— Да, — ответила Соловьёва. — Он сгорел в своём собственном доме. И вы полагаете, что эти случаи как-то связаны?
— Именно, Катя! — поднял палец вверх майор. — Рядом с домами и того, и другого видели одного и того же человека в чёрной кожаной куртке и в таком же чёрном капюшоне. Пресса уже окрестила его Мастером стихий. Именно ему приписывают весь этот беспредел.
— И что же, Фёдор Андреевич? — спросил Шаров. — Мы едем на место предполагаемого преступления, чтобы найти предполагаемые улики?
— Нет, Виталик, — промолвил Следаков. — Мы едим попытаться предотвратить новые жертвы.
Помимо двух погибших депутатов, есть ещё два борца против леса. Олег Хмуров и Даниил Плёткин. Надо попытаться отговорить их от таких убеждений. Пока не стало поздно.
— А, может, нам легче было бы изловить Мастера стихий? — спросила Екатерина.
— Стихия и есть стихия, — сказал Следаков. — А остановить стихию ещё не удавалось никому…
Мирон лежал на диване. Голоса не унимались, не давая ему покоя.
Он вспомнил, с чего всё это началось. Тавричев, будучи ещё совсем ребёнком во время грозы забрался на дерево, и прямо в него ударила молния. На несколько дней Мирон впал в кому. А когда вернулся, он начал слышать ИХ. Разговор ручейка. Шёпот костра. Пение ветра. В прямом смысле слова. В течение всей его жизни голоса то усиливались, то ослаблялись, но в покое они не оставляли его не на минуту. Самым страшным для Тавричева было когда они брали над ним верх, чтобы осуществить свои дьявольские планы. Мирон был для них всего лишь посредником, инструментом, с помощью которого они действовали, устраняя нежеланных себе людей.
— Замолчите! — прошептал Мирон. — Пожалуйста, замолчите!
Но голоса и не собирались умолкать. Они, посмеиваясь над ним рассказывали о своих новых планах. Расправиться с неугодными политиками для них было только началом…
— Я не понял, — проговорил Хмуров. — Вы запугиваете меня землетрясением?
Следователи стояли в огромном доме депутата. Вместе с Олегом на них взирали две пары глаз овчарок.