— Значит, ты хочешь бросить это дело?
— Да, Юра, и уже давно. Сама не знаю, почему не бросила раньше.
— Но если мы всё так и оставим, получится, что папа — преступник.
— Он преступник или не преступник независимо от того, продолжим мы расследование или нет.
— Но папа останется под подозрением!
— Он это спокойно переживёт. Я — тоже.
— А я — нет!
— Что ж, ты вернёшься в Англию и будешь там жестоко страдать. Недели две примерно. Потом новые заботы вытеснят старые, оставшиеся где-то далеко за морем. Так всегда бывает. А если ещё и влюбишься в какую-нибудь девушку, или, не доведи Господь, в юношу, вообще о нас забудешь.
— Я не согласен, чтобы папа…
— Юра, Высшим Силам наплевать на наши желания. Я вот хотела бы, чтобы мой отец был королём Франции, но вместо этого он бандит, и вдобавок скоро станет мэром нашего города. Твой — наоборот, мэром уже побывал, а через несколько дней может стать убийцей.
— Во Франции нет короля. Там республика.
— Может, именно поэтому мой отец и не французский король. Причина, я бы сказала, уважительная. Понимаешь, о чём я говорю? Даже если твой отец, он же мой муж, убийца, я всё равно на его стороне. И уж мешать ему даже не подумаю. Он знает, что делает.
— Нет, тётя Лена, ты ошибаешься! Он не замешан в этом деле, я точно знаю!
- ‘Мне так хочется’ и ‘я точно знаю’ — совершенно разные вещи.
— Я тебе сейчас докажу. Вот смотри. Ты его не предашь, верно?
— Пока не собираюсь. Но гарантировать не могу. Есть такие предложения, от которых невозможно отказаться.
— Да, я знаю. Но сейчас у него нет причин не доверять тебе?
— Пожалуй, нет.
— Вот! А он отлично разбирается в людях, это все говорят. Значит, тебе он доверяет.
— И что?