— Короче, когда Марио провернул ограбление одного казино, не пожелавшего идти под крышу местных сильных банд, я заинтересовался, кто же такой этот старик Авдеич, который сделал им два трупа ну совсем как настоящие. Потом эти трупы скрылись с деньгами, потому что за покойниками никто толком не присматривает. Как выяснилось, зря. В общем, проверил я его, и оказалось, что у старика фальшивые документы. Итак, пред нами очень профессиональный постановщик трюков, скрывающийся от правосудия. Смотрю по базе, нет ли в розыске подходящего типа? И вижу — есть, это Пиротехник. Дальше всё было просто.
— Конечно, — согласилась я. — Против шантажа не попрёшь. Вот я добилась, чтобы вы приехали сюда, так я в этом дилетантка, и компромату моему далеко до вашего. Вы ему пригрозили, и получили всё, что хотели.
— Другой полицейский взял бы деньгами, — предположил Юра.
— Думаю, товарищ майор от денег тоже не отказался. Но не забыл и завербовать старика. Впрочем, их финансовые взаимоотношения нам до лампочки. Вот уж не думала, что у меня, потомственного бухгалтера, когда-нибудь повернётся язык такое сказать.
— Вы уже поделились своим предположением с отцом, Елена Михайловна? — поджав губы, мрачно осведомился Нежный. — Может, Карету он теперь и боится?
— Ничего ему не говорила. Зачем? С его-то опытом не распознать очевидного стукача? Исключено!
Юрий Николаевич, похоже, был немного потрясён. Он передумал идти в дальний угол, и вернулся в кресло, решив звонить оттуда. Ему вдруг стало безразлично, услышим мы разговор или нет.
— Добрый день, дорогой Пиротехник, — поздоровался он. — Как жизнь? Как здоровье?
Нежный не включил громкую связь, может, в его телефоне такой функции и не было, поэтому речь Берендея я слышала невнятно, могла разобрать только отдельные слова, но смысл вполне угадывался. Старик говорил о своей скорой смерти, и даже почти не различая интонации, я чувствовала его ужас. Мне пришло в голову, что страх наигранный, слишком уж театрально проявляется. Но если так, Берендей — неплохой артист.
— Ничего, ничего, поправишься. Ты мне, Пиротехник, вот что скажи. Дошли до меня слухи, что в городе затевается что-то очень громкое. Хочу услышать от тебя, что именно.
Берендей в ответ разразился длинной тирадой, смысл которой вполне передавался тремя словами: ‘Ничего не знаю!’.
— Так уж и ничего? А если лучше подумать?
В этот раз тирада была другая, и звучала дольше, но смысл не изменился.
— Ладно, не знаешь, и хрен с ним, — продолжал майор. — Тогда скажи, почему у тебя голос перепуганной мартышки? Что на тебя такое страшное обрушилось?
Берендей пространно заверил, что во всём мире не найдётся никого и ничего, способного его напугать. Нежный долго настаивал, и старик, наконец, признался, что действительно кое-чего немного побаивается.
— И что же это такое страшное? — поинтересовался Юрий Николаевич. — Неужели оно страшнее сифилиса у твоей экономки? Да какие тут шутки? Я абсолютно серьёзен.
— Федералы, — выдавил из себя старик.
— Глупости! Я же обещал, что от них тебя прикрою!
— Тогда мне бояться нечего, — изобразил радость Берендей, но даже нам с Юрой, слушающим разговор издали, было понятно, что он врёт.
— Вот и хорошо. Раз тебе больше не страшно, скажи мне что-нибудь по тому громкому делу.
ebooksa