Муниципальная ведьма - 2

Барс, поскуливая от радости, прыгнул на меня, естественно, повалив на землю, затем, пару раз лизнув в лицо, бросился к Юре и перевернулся перед ним на спину, просительно заглядывая в глаза. Парень присел на корточки и принялся почёсывать собаке грудь. Барс жмурился от удовольствия и слегка повизгивал. Я тем временем поднялась на ноги и достала из сумочки кусок сырого мяса и кость.

Пёс резко утратил интерес к ласкам и вскочил, опрокинув теперь уже Юру. Пожирание моих гостинцев заняло у него от силы секунд пять. Мясо он проглотил, почти не жуя, а кость мгновенно перемолол мощными коренными зубами. Мы продолжили путь, и Барс бежал рядом, ласкаясь то ко мне, то к нему.

— Тётя Лена, я Барсика ещё щенком знал. А вот почему он вас признаёт своей? — недоумённо и немного обиженно поинтересовался Юра.

— Ты уж определись, ведьма я или нет. Если да, считай, что я его просто приворожила колдовством.

Барс сказал ‘Гав!’, и прозвучало это, как самое настоящее подтверждение. Парнишка посмотрел на него с сомнением, пёс промолчал и завилял хвостом. Юра тряхнул головой и решительно зашагал дальше по огромному двору. Я старалась не отставать, но на высоких каблуках получалось плохо.

Встретили нас очень радушно. Разумеется, хозяева радовались не мне, а своему внуку. Если с дедом Юра встречался регулярно, последний раз — позавчера, то видеться с бабушкой отец ему запретил. Для этого у него была настолько веская причина, что и сама бабушка не протестовала, хотя внука любила до беспамятства. Нет, я не нарывалась на скандал с мужем. О том, что собираюсь навестить бывшего губернатора, прихватив с собой Юру, я предупредила. Муж немного подумал, и сказал, что запрет пока снять не готов, но на его разовое нарушение посмотрит сквозь пальцы, при условии, что я как следует присмотрю за его сыном.

Парень мне был нужен только потому, что без него меня бы отсюда быстро спровадили, если бы вообще пустили. То есть, мои побуждения изначально были абсолютно эгоистичны. Но теперь, глядя на счастливое лицо старухи, поняла, что безо всякого умысла сделала доброе дело. Мы сидели в прохладной тенистой беседке, Юра рассказывал бабушке о своей жизни в Англии, а та не могла налюбоваться внуком. Мне даже стало её жалко, ведь неизвестно, когда они увидятся в следующий раз. Впрочем, напомнила я себе, это не моё дело. Тем более, что я знала причину запрета.

Я им не мешала, но и не вслушивалась в разговор. Всё это Юра уже рассказывал отцу, как только приехал, а я при этом уши не затыкала. Дед тоже интереса к разговору не проявлял, пил чай, гладил собаку и думал о чём-то своём. Барс, развалившийся у ног хозяина, высунув язык, выглядел безобидным добродушным псом, совсем непохожим на отлично обученную собаку-телохранителя.

Невольно вспомнила, с каким ужасом об этом псе говорили Мешок и Бубновый, и отметила для себя, что раз они так хорошо его знают, наверняка уже имели с ним дело, причём встреча явно закончилась не в их пользу. Впрочем, нюансы взаимоотношений моего отца и бывшего губернатора, а также подчиняющихся им людей и собак меня сейчас совершенно не волновали.

Разговор внука с бабушкой увядал на глазах, и я этому нисколько не удивилась. Он наверняка уже всё это ей рассказывал, ведь отец запретил Юре встречи с ней, а не разговоры по телефону. Парень всё меньше говорил и всё больше внимания уделял чаю. Наконец, и бабушка это почувствовала, и сделала паузу в своих расспросах. Замолчав, она зажгла сигарету и выдохнула облако на редкость вонючего дыма.

С облегчением я убедилась, что дым табачный. Я знала, что старуха курит не только табак. Именно поэтому, а ещё потому, что она не очень надёжно прячет свои запасы травки, мой муж и не разрешал Юре с ней встречаться. Судя по всему, и в Англию его отправил для пущей уверенности и собственного душевного спокойствия. Я старуху не осуждала. Она перенесла тяжелейшую онкологическую операцию, которая чудом сохранила ей жизнь, но не избавила от приступов адской боли. В её положении увлечение марихуаной — далеко не самый страшный грех.

— Лена, можно, я тебя кое о чём попрошу? — старик прервал мои размышления. — Мэрский утрачивает контроль над ситуацией, он просто не понимает, что происходит. А я — понимаю. У меня огромный опыт, я всю жизнь провёл в системе власти, в этом змеином клубке, и для меня в таких делах секретов нет. Я пытался ему всё объяснить, но он меня не слушает. Его гордыня обуяла, хочет сам во всём разобраться. Разберётся, конечно, рано или поздно, чай, не дурак, но если окажется поздно, то это уже ни к чему!

— Просьба-то в чём?

— Уговори его выслушать меня ещё раз.

— Это невозможно, вы сами отлично понимаете. В служебных делах он меня не слушал даже в то время, когда я на него работала, а сейчас — уж тем более. Может, расскажете мне? Тогда я смогу хоть как-то его заинтересовать.

— Извини, но ты просто не поймёшь.

— Тогда расскажите Барсу. Он всё понимает. Одна беда — сказать не может.

— Не надо так со мной, Лена. Я же пытаюсь помочь твоему мужу, он по неведению суёт голову в петлю, а уж затянуть её и выбить из-под ног опору, поверь, желающие найдутся.

— На такое дело недостатка в добровольцах никогда не бывало, — кивнула я. — Так вы расскажете мне? Я напрягу все свои умственные и магические силы, и постараюсь понять хотя бы малую часть сказанного.

— Ладно, попробую. Постараюсь говорить попроще, — неуверенно пообещал бывший губернатор, явно сомневаясь, что я смогу понять даже ‘попроще’. — На ситуацию в городе и области влияют самые разные силы: система власти, оппозиция, криминалитет, бизнесмены и полиция, остальных для анализа ‘на пальцах’ можно не учитывать. Все эти структуры тесно переплетены между собой, и обычно находятся в некотором равновесии, которое всех более-менее устраивает. Это понятно?