Я не нашла, чем возразить. Возможно, Юра был прав. Маловероятно, но всё-таки возможно. Чтобы проверить его идею, я позвонила Нежному, но тот почти ничем не смог помочь. Он понятия не имел, какое заведение находится под чьей крышей. Насколько он знал, все ночные клубы контролировались моим отцом и Марио.
В разделе пирога периодически пытались поучаствовать и кавказцы, но безуспешно. Их в городе немного, и как только наши смуглые сограждане начинали борзеть, Карета и Марио откладывали в сторону свои разногласия и ставили выскочек на место. Между прочим, при полной поддержке городской полиции. Дело в том, что местные бригады уже давно удалось нафаршировать осведомителями, а вот с кавказцами номер не прошёл.
Юрий Николаевич закончил свой обзор словами, что организованной преступностью занимается специальная структура, его к их операциям привлекают редко, так что за состоянием дел на этом криминальном фронте он внимательно не следит, и за достоверность изложенного ручаться не может.
— Вы говорили, что три ваши осведомительницы назвали двух стриптизёрш, которые якобы подвозили Светлану, — напомнила я.
— Да, было такое.
— А в каких клубах работают эти пятеро?
— Об осведомителях я вам ничего не скажу, не имею права, а девки, на которых они указали, работают в клубе ‘Че Гевара’. Имена я тоже не назову, потому что через них можно выйти на наших людей.
Попрощавшись, я с телефоном в руках стала ходить по спальне из угла в угол, благо комната была достаточно просторной для таких упражнений. Юра застыл неподвижно, следя за мной только взглядом, в котором отчётливо читалась мольба продолжить расследование. Я не очень понимала, зачем ему это надо, ведь с Кариной он едва знаком. Хочет вернуть отцу хорошую секретаршу? Или ему настолько приятно моё общество?
Одёрнула себя, думаю не о том. Нужно решить, надо ли это мне? Нежный дал новый след, заведение, названное именем знаменитого латиноамериканского революционера. Если оно контролируется бригадой моего папаши, разобраться с тамошними стриптизёршами будет несложно. Кто крышует товарища Че, наверняка знает Шепелявый. Ему я и позвонила, спросив номер у Мешка. Правда, перед тем как дать номер, мой доблестный телохранитель бесконечно долго извинялся, что чуть не втравил меня в разборку с Каскадёром, а потом ещё дольше благодарил за то, что я прикрыла его от гнева отца.
Шепелявый узнал меня по голосу, хотя раньше мы с ним встречались не больше полдесятка раз, причём говорил в основном он, и почти всегда — о себе, любимом. Когда-то Сашка был торпедой и носил совсем другое прозвище, но в одной из первых своих силовых разборок нарвался на противника более высокого бойцовского класса, какого-то бывшего спортсмена. Тот отделал Сашку как следует, и в больнице несчастного собирали по кусочкам, а потом дико удивлялись, что он выжил. Потеря передних зубов в тот момент не казалась чем-то важным.
О карьере торпеды пришлось забыть, а ничего другого парень делать не умел. Но кормить инвалида Каретников отнюдь не собирался, и Шепелявый, уже прозванный именно так, занялся кабинетной работой, в которой поначалу ничего не понимал. Однако жить, причём хорошо, хотелось, и неожиданно для всех парень с работой справился. Не сразу, конечно, но дело пошло.
Шепелявость мешала, и он вставил зубы в самой дорогой клинике города. Дантисты потрудились на славу, Сашка сверкал улыбкой и мог перегрызть медный провод, но ‘з’ и ‘с’ так и остались для него недоступными. Высокооплачиваемые логопеды тоже оказались бессильны. Но выход нашёлся.
Парень за короткое время прочитал очень много книг, правда, только из разряда лёгкого чтива, и теперь по словарному запасу бывший торпеда превосходил большинство академиков. Однако сам употреблял только те слова, которые не содержали ненавистных свистящих звуков. Из-за этого его речь иногда становилась несколько витиеватой, зато неискажённой. Правда, с именами собственными такая тактика не помогала, Кошкодёр — тому живое свидетельство. Да и своё имя Сашка выговорить не мог. Мысль переименоваться в Шурика пришла, когда уже было поздно. Впрочем, всё это я знала от него самого, а он мог и соврать.
— Добрый вечер, Елена Михайловна! — поздоровался Сашка. — Вы что-то от меня хотели?
— Да, Саша. Скажи мне, пожалуйста, есть ли в городе заведения со стриптизом, которые контролирует не Карета и не Марио?
— Нет таких, ни одного. Кто ж кабак, в котором танцуют шалавы, подарит какой-то шелупони? Никто!
— А кавказцы? У них нет ночных клубов?
— Нет. Они держат кафе, мелкий банк, отели, вечерние кафе, ларьки, торговые точки и тому подобное, но этого — нет.
— Ясно, спасибо, — я с трудом разобралась, что торговые точки — это магазины, а вечерние кафе — рестораны. — Остался ещё один вопрос: клуб ‘Че Гевара’ — наш?
— Нет. Его контролирует Марио. А для чего вам?
ebooksa