— Как бы тебе сказать… Видишь ли, Савитри… Я имею обыкновение иногда разговаривать во сне… А Сорбонна имеет обыкновение реагировать на мой голос. И когда она мне отвечает, я, естественно, просыпаюсь. И не всегда потом сразу могу уснуть. Это несколько неудобно, поэтому на время сна я ее деактивирую!
Док хмыкнула и покачала головой:
— Не знала, что у тебя настолько расшатанные нервы! С виду не скажешь… Хотя сейчас, пожалуй, заподозрила бы тебя… — она помахала пальцами у виска. — Какой-то ты странный.
— Это не нервы. Это моя особенность. С детства. Родители рассказывали, что я могу болтать всю ночь, сам спрашивать и сам себе отвечать…
— О чем?
— Я не помню. Мама как-то рассказывала, но я тогда был маленьким. Сейчас уже забыл. Кажется, там было что-то мудреное. Ну да неважно. А ты чего от Варуны прячешься?
— Да… так, не имеет значения. А что, я тебя разбудила, да?
— Ну вообще-то да… Но это хорошо. Иначе я точно отбросил бы нижние конечности.
— Это почему?
— Мне приснилось, что я стал Шутте.
— А, тогда понимаю.
— Ты завтракала?
— Нет еще. И не хочу…
— Идем, идем! Сорбонна, а-а-активируемся! И два завтрака нам!
Сорбонна скомпоновалась в обычный кубик и покатила выполнять поручение. Я почти насильно усадил дочку Варуны за выехавший из панели столик в столовой зоне, а сам сел напротив:
— Не прими за бестактность, а какой ты ее видишь? — я кивнул в сторону хлопочущей СБО.
— Сейчас? Сейчас она похожа на изумрудный шар с алым обручем по экватору.
— Да? Интересно. Никогда бы не подумал… А какой она была, когда спала?
— Странной. Страшной. Какая-то бесцветная масса в тонких багровых паутинках. Я свою никогда не выключала и даже не знала, что она может становиться такой… жуткой, некрасивой…
— Это некрасиво?