— Мессер, вы абсолютно правы. И дозащищались… Ну так что же решил предпринять ади… то есть Агни? Кстати, как его зовут здесь?
— Этого вам лучше покуда не знать, — предусмотрительно уклонился от ответа Леонардо.
— Ну, может быть, и так…
— Он решил воссоздать здесь вашу «la Macchina infernale»[30], для чего нам потребуется много металлов и иных веществ, добыть которые без вашей помощи мы никак не сможем…
— Поэтому вы столь охотно откликнулись на мое предложение?
— Конечно.
Шива рассмеялся:
— Ну что ж, это придумано неплохо, узнаю затеи Агни! И куда предполагается поставлять «неучтенные» материалы, мессер?
— Во Флоренцию. Там мы оборудуем тайное помещение, в котором будет стоять сталеплавильная печь и иные необходимые для этого замысла приспособления.
— Прекрасно. Будьте так добры, мессер, подайте мне бумагу, перо и чернила, я выпишу вам пропуск.
И пока Леонардо задумчиво рассматривал из окна люд на площади Маджоре, Шива нацарапал следующее:
«Мы, Чезаре Борджиа, божьей милостью знаменосец и главный полководец Святой Римской церкви, всем нашим наместникам, кастелянам, капитанам, чиновникам, командирам, солдатам и подданным, каковым мы приказываем и предписываем на вечную память, чтобы они всюду предоставляли свободный проход и освобождали от всякого официального платежа за него и его провожатых, чтобы они дружески принимали и давали осматривать и измерять и хорошо обследовать, как он того захочет, предъявителю сего, нашему любезнейшему приближенному архитектору и инженеру Леонардо да Винчи, который по нашему поручению должен осматривать укрепления и крепости нашего государства для того, чтобы согласно с его указаниями мы могли своевременно перестроить их. Для этого ему должны быть предоставлены люди, сколько он требует, и оказана помощь, которая будет нужна. Причем мы хотим, чтобы по техническим работам, производящимся в наших владениях, любой инженер советовался с ним и повиновался его решениям, и пусть никто не осмеливается не повиноваться этому, если он не хочет подвергнуться нашему гневу. Дано в Болонье, дня десятого августа лета господня тысяча пятьсот второго. Чезаре».
— Дня деся-то-го ав-гу-ста… Угу-угу… Чезаре… — Додиктовав самому себе, Шива подышал на свой перстень и тиснул печать в конец документа. — Вы еще не задремали от долгого ожидания, мессер? Вот, возьмите и пользуйтесь на здоровье.
— Благодарю вас, — Леонардо с полупоклоном принял грамоту.
— Я старался. Надеюсь, без ошибок. В крайнем случае, изменим языковую реформу на принадлежащих герцогству территориях.
После этих слов он стал серьезен:
— Вся надежда на вас, дорогой маэстро Леонардо. Вся надежда на вас.
А затем снова обессилел, сжался, уменьшился и обрел былую ущербность.
Покидая палаццо, да Винчи взглянул на него напоследок, и под черными одеждами померещился ему жалкий труп, который отчего-то все еще двигал членами и мог говорить. Так было во время опытов: когда лягушке отсекали голову, она, мертвая, какое-то время дергала лапами и пыталась прыгнуть…
В то время как маэстро катался вместе с Борджиа и его армией по возрождающейся Италии, занимаясь фортификационными сооружениями и изо всех сил создавая видимость бурной военной деятельности, специально отряженные герцогом люди привозили в предместья Флоренции тайный груз, принимать и прятать который неизменно приходилось мне.
ebooksa