— Ну, это все мы вчера уже, по сути, отслеживали…
— Эрик, выделите третий и четвертый фрагменты, пожалуйста, — в ответ на реплику Горяева попросил одного из ассистентов Ларс.
— Ну вот, конденсация хроматина уже что-то, — отреагировал Андрей на увиденное. — Отлично. Четко конденсируется по периферии ядра. — Горяев взглянул на Ларса, стоящего справа от него: — Давайте другие срезы посмотрим…
— Сами видите, везде одна и та же картина. Плотные массы четко по периферии, под самой мембраной, — прокомментировал череду изображений следующих друг за другом срезов руководитель медицинской службы. По тону было понятно, что он наконец «оттаял».
— Тааак, а это у нас ткааани сердечной мыыышцы, — на распев растягивая слова, произнес Андрей.
— Везде ядра разорваны. Смотри, здесь даже на четыре фрагмента, — в ответ прокомментировал Эймер. — Знаю, что тебе не по душе эти темы. Но все-таки интересно, что же он чувствовал. — Имею ввиду мальчика, — добавил Ларс. — В организме отказывает все. Страшно представить…
— Ларс, — саркастически хмыкнул, качнув головой, Горяев. — А то, что у него внутри еще кто-то жил — это, по-твоему, он нормально переносил? — В следующее мгновение после того как Андрей сказал это, его лицо резко стало серьезным. Такое часто бывает, когда человеку в голову приходит неожиданная мыль.
— А он ведь ничего и не чувствовал, — произнес после этой паузы Андрей тоном, когда говорят об очевидном, долго по какой-то нелепости остававшемся в тени.
— В смысле? — недоуменно переспросил коллега.
— Да в прямом, Ларс. Он же до последнего вел себя, как нормальный здоровый подросток своего возраста. С такими изменениями, если бы он что-то чувствовал, он бы просто…ну я не знаю… — Андрей развел руки и, пожав плечами, покачал головой. — Скорее всего, он ничего и не чувствовал, никаких проблем…
Эймер смотрел на своего коллегу с выражением удивления на лице.
— Ну, это же нормальный процесс, — продолжал Горяев. — Если мы говорим об апоптозе, то парень, по идее, ничего и не должен был чувствовать. Ты ведь не чувствуешь, как твой организм удаляет, например, избыточные клетки органов. А потом мальчик просто уснул, перестал существовать в том виде, в котором существовал — в виде жизнерадостного двенадцатилетнего подроста, не знаю его имени, допустим, Джеймса. И не было никаких трех месяцев мучений. Он даже не догадывался об этом…
— Френсис, — произнес Ларс.
— Что Френсис, — переспросил захваченный своими мыслями Андрей.
— Френсис, — повторил Ларс, — мальчика звали Френсис.
— Жизнерадостного двенадцатилетнего подростка Френсиса, — печальным тоном закончил свой монолог Горяев.
— Тут, я, пожалуй, склонен с тобой согласиться, — ответил Эймер. — Интересно, какое время действительно развивался в его теле этот организм?
— Ну, все-таки не за день же это в нем выросло… Как ты говорил, за три месяца до этого он диспансеризацию проходил? Ну вот. Если, конечно, плановое обследование способно выявить что-то подобное на ранней стадии, то, соответственно, не старше трех месяцев. — Сказав это, Андрей печально улыбнулся. — Хотя я бы на эти данные не полагался.
Горяев прошел к противоположной стене модуля и опустился на круглый, крутящийся стул.
— А вообще, ответ на эти вопросы нам даст, пожалуй, только ДНК. По крайней мере, я искренне на это надеюсь, — с оптимистичной интонацией констатировал он, прокрутившись на вращающемся стуле на 360 градусов.
ebooksa