– Не знаю… Хауш говорит, начальник.
– Его фамилия – Заховай?
Магуль отлично говорила по-русски, однако сейчас сбивалась, подбирала слова – волновалась и прятала чувства.
– Хауш не назвал фамилию… Якуб знает фамилию, но Якуб молчал.
– А мне сказали совсем другое! Мол, благородный гнев! Месть! Зарэжем!
И еще раз по ее лицу промелькнула тень чувствительности – то, что скрыть было невозможно под белой маской.
– Абхазы тоже стали лживые, как чеченцы. Пхашароп! Мужчины говорят, месть за сестру, а исполняют чужую волю.
Он услышал обиду в голосе! Магуль хотелось, чтобы за нее мстили братья, но такового не случилось. И чувства эти звучали так просто и откровенно, что Шабанову стало жаль ее. Взяв безвольную руку, он привел кавказскую пленницу к скамеечке, усадил, а сам остался стоять.
– Надо уходить, – вяло воспротивилась она. – Здесь плохое место, люди увидят…
– Как же ты здесь оказалась?
– Услышала. Женщина слышит угрозу сердцем.
Герман поверил ей без всяких сомнений, раньше подобных слов было не дождаться от Магуль, и они сейчас показались ему ответом на откровения в письме.
– Ты прочитала мое послание?
– Много раз прочитала. И много раз думала… Мы с тобой брат и сестра! Нет, хотела сказать, похожи, как брат и сестра. Ты одинокий без родственников, а я одинока с родственниками. Так случается… Ты сильный, ты настоящий мужчина, как абхаз. Я женщина, я настоящая абхазская женщина. Нам бывает стыдно, когда хотим стать современным человеком, исполнять современный нрав. Ты борешься с собой – я борюсь с собой: так стоять на земле, чтоб не упасть, чтоб не ходить в этот парк искать счастья. Тебе стыдно жить, мне стыдно жить. Потому что кругом жизнь, как здесь, в этом парке. Мужчины и женщины живут без любви. Надежды много, любви нет…
Судя по речи, она все еще волновалась, и эти еще недавно несоразмеримые с ней чувства самым предательским образом топили последний лед в сердце.
Хотелось сделать что-нибудь приятное, чем-то обрадовать ее, может быть, даже восхитить, потому что в своем письме-откровении он не отважился написать таких слов и по-мужски обошелся философскими размышлениями на эту тему.
И сейчас она озвучивала его мысли…
– Я скоро отбываю в командировку, – сказал Шабанов. – В теплые страны… Что тебе привезти?
Кажется, Индия славилась женскими украшениями, только он не знал, принято ли их дарить кавказским женщинам? Не скажет ли она потом, что это «современный нрав», как раздевание, и ей пхашароп? Или напротив, примет подарок, и это будет означать – женись!
– Тоже хочу в теплые страны, – призналась она и открыто, не стесняясь, посмотрела в лицо.
ebooksa