Кольцо «Принцессы»

22
18
20
22
24
26
28
30

Он совсем не умел носить гражданское, выглядел обряженным пнем – все болталось, шляпа не по размеру прыгала на ходу, полы плаща попадали между ног, путая и стесняя движения.

Истребители зарулили на стоянку, техники подкатили стремянки, начали съем тормозных парашютов и вызволение пилотов. На подходящих двух гражданских обратили внимание и узнали, когда оставалось метров двадцать. Один из сошедших с борта встрепенулся, снял гермошлем и пошел навстречу, однако Ужнин признал обоих пилотирующих, натянул шляпу на глаза и потащил Шабанова в сторону.

– С этими мы завтра разберемся, – обронил на ходу. – Не будем портить настроения. Тут сам зять Харина летает… Пошли домой, женам костюмы индийские показывать…

– Мне некому показывать, – отозвался Герман.

– Ничего, перед зеркалом на себя посмотришь, покрасуешься…

Дежурный офицер на КПП доложил обстановку, засуетился насчет машины, однако Ужнин махнул рукой, и в городок пошли пешком. Настроение у него уже было испорчено, никакого давления, а тем более самовольства он не любил. План подготовки к полетам товарища Жукова был рассчитан на два месяца и утвержден им лично. Кадет должен был еще сидеть в тренажере и не помышлять даже о рулежке, а тут, видимо, воспользовались отсутствием командира, нажали из округа на его зама – и тот разрешил.

И еще наверняка полковник Харин подбросил тонн двадцать лишнего топлива, чтоб зятя уважали…

В лесу Ужнин свернул с дороги, прижал палец к губам.

– Тс-с! Пойдем, покажу место, где появляются самые первые грибы. Никто не знает, а я сам нашел…

По лесам в окрестностях городка еще ходили мало, на прошлогодние тропинки не ступала нога человека, трава в березовой гриве стояла нетронутая, чистая, и гнусу почти не было. Никаких грибов они не нашли, да и вряд ли они были здесь когда, разве осенью, в дожди; перекопанная, перевернутая во время строительства и последующего расширения военного аэродрома земля только еще оживала, залечивала раны, и повсюду торчала арматура, железобетонные глыбы, битый кирпич и прочий мусор. Но удивительное дело, там, куда каждый год набивало ветрами опавшие листья, среди травы, обычно растущей на пустырях и свалках, зацветали неяркие, сине-сиреневые цветы на длинных мохнатых ножках. Должно быть, какие-то сибирские, поскольку Шабанов нигде больше таких не встречал.

– Рвем букеты! – велел командир. – Скажем, из Индии привезли! Должны же мы привезти оттуда что-то такое, чего у нас нет!

С охапкой цветов в руках он стоял и оглядывался вокруг.

– А я ведь здесь сразу после училища летать начинал… Да, восемнадцать годиков тому. И знаешь, тут кругом такой разгром был, такой срач! От дороги деревьев насадили, кустиков, чтоб начальство не видело, а зайдешь поглубже… И вот, гляди ты, заросло! Уже и цветы цветут. Скоро, может, и грибы появятся, но их есть нельзя будет. Тут однажды садили аварийный ТУ-16, он горючее сюда сбросил… Цветы можно рвать, их же не едят! Кстати, это же мутанты. Зайди в нормальный лес, они совсем не такие – крохотные, невзрачные… А эти – ты смотри! Действительно как из Индии! И цветут всего два-три дня, никто их не видит, так что мы вовремя поспели…

Они уже выходили назад, когда Ужнин остановился и выругался.

– Эх, не соврать нам, майор! Про Индию молчать надо до гробовой доски. Не были мы там никогда в жизни. Иначе Заховай языки отрежет… А жаль!..

И некоторое время шел печальный, потом достал носовой платок ивановской ткацкой фабрики, аккуратно обернул ножки цветов, чтоб не мялись и не потели в руке, сбил шляпу на затылок.

– Слушай, Шабанов! Ладно, я родной жене букет несу, а ты кому? – погрозил пальцем. – Не соседку ли снизу присмотрел? Там их две, выбор есть! А на папашу не смотри!..

– Ленивые обе. – Герман тоже стал оборачивать букет. – Месяц прошел, до сих пор обои в квартире не наклеили, бардак развели и гуляют…

– Что у тебя с этими братьями-кавказцами было? – вдруг вспомнил Ужнин. – Мне Заховай докладывал. А я тут с известными тебе событиями подзабыл… В майские праздники будто в ППН напали, из-за своей сестры? Было? Это их сестра на почте работает?

– Подрались, да и всё, – Шабанову не хотелось трогать эту тему. – Не поняли друг друга, горячая кровь…