Кретч. Гимн Беглецов

22
18
20
22
24
26
28
30

Ее друзья тоже не помогут ей. Старик, пусть и умен, слишком слаб. А Эрик… его сила велика, но кто даст гарантию, что она не несет в себе еще большей опасности?

Но кто еще может ей помочь? Кто еще согласится? Нет… если она сбежит, она будет одна. И что случится тогда? Где гарантия, что ее сумасбродство не обречет народ Ришвальда на еще бо́льшие муки?

Когда она впервые увидела Кретч, тот будто вынырнул из тумана. В один миг город вырисовался в дымке, будто из ниоткуда. За миг до этого в том месте была пустота. То же самое сейчас Алиса чувствовала по отношению к своему будущему. Оно было скрыто в тумане. И никто не смог бы ей подсказать, что появится из дымки – смерть или спасение.

Алиса остановилась, чтобы перевести дух, и в этот момент вдруг поняла: у нее есть лишь настоящее. Нет ни прошлого, которое у нее отняли, ни будущего. Есть только этот момент. А в нем – только месть.

Эти коридоры уже были ей знакомы. Здесь она встретила полковника Клюге незадолго до его смерти. Алиса рассудила, что ей стоит идти в сторону сада. Там она сможет дальше сориентироваться. Шум все еще доносился до нее, но сейчас он был уже довольно далеко. С эхом, которое разносило его по коридорам, было очень сложно выбрать нужное направление.

Вскоре девушка обнаружила комнату, в которую приносили раненых серых плащей после боя со Жнецом. Алиса подошла к двери, ведущей в сад, и осторожно заглянула за нее.

Сердце девушки заколотилось в груди. Руки до боли сжались на рукояти меча.

Прямо в центре бывшего сада, ныне полностью разрушенного, стояла Тамара Браунсвоттер. Тонкие полоски черного песка бежали к ней по воздуху, поднимаясь из земли. Она высасывала из сада ту Скверну, что оставил здесь когда-то Жнец. Ведьма стояла спиной к Алисе. Та осторожно вышла наружу и направилась к ней.

Осторожный шаг, еще один… она не услышит.

Алиса шла вперед, пытаясь успокоить участившееся дыхание. Она должна сосредоточиться. Если ведьма ее увидит, то…

– Нет смысла красться, – сказала Тамара.

– Ну и ладно! – ответила Алиса и рванула с места к своей противнице.

– Ты же не думаешь… – произнесла ведьма, но ее прервал выстрел.

На ходу Алиса выхватила пистоль и спустила курок. Она так и не увидела, куда попала пуля, но от искр из дула вспыхнули полоски Скверны. Воздух озарился оранжево-синим пламенем и моментально наполнился белым пороховым дымом.

Алиса продолжала бежать. Повинуясь инстинкту, она нырнула вперед и перекатилась через себя. В этот же миг над ее головой просвистело что-то. Девушка тут же вскочила на ноги и продолжила бег. В дымке она видела фигуру Тамары. Та занесла руку для очередного удара по воздуху. Алиса дернулась в сторону, и снаряд прошел мимо, лишь слегка задев ее кольчугу. Но даже этого было достаточно, чтобы оплавить металлические звенья. Обожженная кожа тут же отозвалась болью во всем левом боку. Но эта боль только добавляла ярости. Девушка занесла меч. Наготове был и третий удар ведьмы.

Алиса оказалась на долю секунды быстрее. Меч скользнул сквозь воздух к хрупкому телу Тамары. В этот момент взгляды девушек столкнулись. Что Тамара увидела в глазах Алисы? Была это ненависть? А может, жестокое счастье? Ведьме было не больше пятнадцати лет, и в ее огромных темных глазах скрывалось только удивление. Она не стала наносить удар, хотя могла бы и успеть. Девчонка в последний момент испугалась и закрылась руками.

Между ней и мечом вдруг вырос барьер из невидимого жара. Все это продолжалось какие-то мгновения, но Алиса видела все в мельчайших деталях. Казалось, время тянется куда дольше, чем ему положено. Клинок ударил в барьер и вдруг исчез. Вместо него в воздухе появились капли расплавленного металла. И эти капли вместо меча ударили Тамару.

Время вернулось к своей нормальной скорости. Ведьма закричала от нестерпимой боли и повалилась на землю. На ее платье полыхали десятки маленьких огоньков. Под тонкой тканью тлела кожа и плоть. Тамара визжала и билась в конвульсиях.

Алиса лишь взглянула на рукоять меча, из которой еще торчал обрубок клинка. Этого будет достаточно. Она толкнула девчонку ногой, чтобы перевернуть, а затем наступила сапогом ей на грудь.

– Пожалуйста, не надо! – рыдала Тамара. – За что?