Личный поверенный товарища Дзержинского. Книги 1-5

– Доброе утро, Дон Николаевич.

Дверь моей палаты открылась, и вошёл главный врач госпиталя с каким-то мужчиной в белом халате, накинутом на плечи.

– Ну, что же, – сказал главный врач, – у нас к вам масса вопросов, но не по поводу вашего здоровья, а по поводу вашей возрастной ремиссии, но за этим мы будем наблюдать постоянно. А сейчас можете быть свободны. Вот ваш выписной эпикриз, а с этим товарищем вы, как мне кажется, знакомы.

Так, меня выписали из госпиталя. А кто этот товарищ, убей меня Бог, совершенно не помню. То ли склероз остался, то ли это было так давно, что память на такие расстояния просто не распространяется.

– Дон Николаевич, вы меня не узнаёте? – спросил незнакомец.

– Не припоминаю, – сознался я.

– Да Васнецов я, Дон Николаевич, – заговорил мужчина быстро, как будто я мог прервать его, – помните, нас наружники прихватили, когда я проводил тайниковую операцию.

– Какую? – не понял я.

– На входе в Армянскую церковь…, – уточнил Васнецов.

– Так, помню, я-то открутился от них, а вот ты как? – поинтересовался я.

– Да и я открутился, доказательств никаких, отпустили, – усмехнулся мой гость.

– Сейчас кем, как? – спросил я.

– Да полковник уже, начальник отдела, – скромно сказал Васнецов, – приехал с поручением от директора Службы внешней разведки. Приглашает вас к себе.

– С чего бы это? – удивился я.

– Не знаю, сие нам неизвестно, но приказано оказать вам помощь во всем и сообщить, когда у вас будет время приехать к нему, – сказал полковник.

– Тогда поедем ко мне домой, осмотримся и решим, – сказал я.

Сам Бог мне послал Васнецова. А, может, и не Бог, а его начальник, но новая встреча с Васнецовым должна что-то изменить.

После того случая у Армянской церкви меня перестали привлекать к обучению молодняка. Сказали, – достаточно, Дон Николаевич, отдыхайте. И как-то после этого сразу стали забывать обо мне. Все-таки было восемьдесят пять, а потом и поздравлять с праздниками перестали, думали, что умер уже.

Я надел свой спортивный костюм, сложил в полиэтиленовый пакет туалетные принадлежности и готов. Нищему собраться – только подпоясаться.

– Поехали, Васнецов, – сказал я, – тебя как звать-то?