Сияющие

– Успокойтесь, вы расстроены.

– О да, я очень расстроена! – Женщина переходит на крик: – Она умерла, понял? Убирайся отсюда… Оставьте нас в покое! Поналетели, стервятники, за сенсацией. Конец истории! Она умерла, доволен?

– Сочувствую вашему горю, мэм.

Абсолютное вранье. У него будто гора с плеч свалилась.

– Так и скажите всем остальным! Особенно ублюдку Дэну, который не соизволил мне перезвонить. Да пошли вы все к чертовой матери!

Элис

4 июля 1940

– Угомонишься наконец? – сердито спрашивает Луэлла через зажатую в зубах шпильку для волос.

Элис не может усидеть на месте, то и дело вскакивает со стула перед зеркалом, чтобы через дверь фургона посмотреть хоть одним глазком на сельский люд, заполняющий площадку, улыбающийся и счастливый, уже вооруженный попкорном и бумажными стаканчиками с дешевым пивом.

Публика распределяется по интересам: кто перед жонглерами, кто у тракторов, а кто и просто попялиться на петуха, который играет в крестики-нолики (сегодня утром Элис проиграла этой цыпе две игры из трех, но теперь она знает, как надо; так что посмотрим, кто кого в следующий раз!).

Женщины дружной гурьбой направляются к торговцу, красноречиво расписывающему неоспоримые преимущества своих товаров для дома, которые в мгновение ока способны «изменить вашу кухню и вашу жизнь». Мужчины побогаче, в ковбойских шляпах и дорогих сапогах, которые пастбища на своем веку не видывали, медленно подтягиваются к месту проведения аукциона, готовые делать ставки на молодых бычков. А вот молодая мамаша подсаживает малыша на забор, чтобы тот посмотрел на огромную призовую свиноматку по имени Черная Рози, с белым приплюснутым носом, низко свисающим запачканным брюхом и розовыми пальчиками сосков.

А тут парочка подростков, парень и девушка, – с восхищением рассматривают фигурку коровы, вырезанную из куска масла; поговаривают, на это творение ушло целых три дня. Теперь оно начинает подтаивать на солнце, и Элис без труда улавливает слабый кисловатый душок маслобойни, который смешался с запахом сена в тюках, опилок, дымка над трактором, сахарной ваты, пота и навоза.

Парень отпускает шуточку по поводу коровы из масла; скорее всего, представляется Элис, то же самое, что уже раз сто сегодня повторили: сколько лепешек можно с ней съесть. Девушка в ответ хихикает и тоже отвечает каким-нибудь избитым выражением, например, что он просто пытается ее умаслить. Парень, по всей видимости, воспринимает ее слова как призыв к действию и быстро наклоняется, чтобы поцеловать; она же, кокетничая, отводит его лицо в сторону, затем передумывает и звонко целует в губы. Потом выскальзывает из его объятий и направляется к «чертову колесу», смеясь и призывно оглядываясь. Все это так мило, что Элис готова умереть от счастья.

Луэлла сердится:

– Ты собираешься причесываться?

– Ой, прости, прости! – Элис стремглав возвращается на место, чтобы Луэлла могла возобновить свои мучительные попытки разгладить и уложить ее тусклые светло-русые волосы, слишком короткие и непослушные. На ее прослушивании Джои сказал, что эта прическа очень модная.

– Ты бы попробовала парик, – рекомендует Вивьен и причмокивает губами, чтобы равномерно распределить помаду. Элис уже тренировала такое движение перед зеркалом, пытаясь превратить его в нахальный, звонкий воздушный поцелуй.

Живчик Вив, гвоздь программы! Женщин с такой внешностью печатают в иллюстрированных журналах: у нее блестящие и черные как смоль волосы, огромные голубые глаза, одновременно наивные и непристойные. Именно такой взгляд прекрасно подходит для нового номера, который уже покорил всех – от министров до школьных учителей в шести городах подряд. Номера в совершенно новой, сенсационно популярной и исключительной женской программе.

– Выход, девочки! Пять минут до выхода. – Джои-Грек распахивает дверь и без того достаточно забитого трейлера. Он похож на жука, одетого в костюм нефритового цвета, расшитый блестками жилет и тоже блестящие, но по другой причине брюки. Элис всхлипывает от удивления, старается удержать рукой прыгающее сердце.

– Ну прямо пуглива как молодая кобылка, мисс Темплетон, – Джои ласково трепет ее по щеке. – Или школьница. Очень мило, продолжайте в том же духе.