Проклятые сокровища

Чалн аккуратно вытащил странную находку на берег. Гнилая ткань потемнела от времени, истончилась и порвалась. Подобные сумки шьют люди, что живут на той стороне Сантарского моря. Только они могут позволить себе переводить дорогую ткань на какие-то сумки. Тем более интересно!

Загнутые шипы уцепились за край сумки, словно и в самом деле рыбу поймал. Чалн освободил острогу и, едва сдерживая любопытство, вытряхнул содержимое на траву.

Какое разочарование! Чалн разгрёб холодное и влажное содержимое сумки. Ничего интересного. Ржавые железяки, ошмётки ткани и серые клочки бумаги. Ничего ценного. А это что? Из серого узелочка вывалился гладкий камешек насыщенного чёрного цвета.

Что это? Чалн повертел странную находку в руке. Очень примечательный камешек, треугольный, размером с ладонь, ухватистый такой. Чалн чиркнул тупым кончиком по валуну. О-о-о! Здорово! На камне появилась чёрная полоска. Странный камешек отличная рисовалка. От волнения сердце забилось сильней. Да с ним! Да такое! Такое нарисовать можно!

Жгучее нетерпение огненным потоком разлилось по груди и защипало кончики пальцев. Скорей домой! Показать Чигу и Гоге. Ни у кого такого нет. Просить будут. Но… Тяжело вздохнув, Чалн запихал камешек в карман тёплой меховой куртки. Раз обещал маме принести хотя бы одну большую рыбу, то нужно нести. Взрослые всегда держат слово. Друзья подождут. Чалн поднялся на ноги. Та рыбина не единственная, должны быть ещё. Поглядывая сквозь прозрачную воду, Чалн двинулся вдоль ручья. Главное – не шуметь. А ещё не забывать о водном обмане.

Глава 2. «Путёвка в жизнь».

В приёмной ректора Раконского государственного университета старинная мебель поражает роскошью и величием. Диван для посетителей очень удобный, с мягкой обивкой и широкими подлокотниками. Сидеть на таком диване одно удовольствие. Только Турану Атиноу, двадцати трёхлетнему воспитаннику университета, кажется, будто под чёрной обивкой натыканы острые гвозди.

Позади семь долгих лет учёбы, а впереди полчаса ещё более томительного ожидания. Мастер Ерпанов, ректор университета, даёт воспитанникам последние наставления и отпускает в большой мир. Только почему так долго?

Туран скосил глаза. На левом краю дивана сидит Хик Олеж из 706 группы. Счастливчик. Для него ожидание вот, вот закончится. От тонкой, как у девушки, фигуры Хика исходит тяжёлое внутреннее напряжение. Сильные эмоции капля за каплей просачиваются сквозь щели в пси-барьере. Такое впечатление, будто у него внутри натянутая до предела пружина. Ещё чуть-чуть, неловкий поворот головы или неосторожное слово, и Хик дико заорёт, завопит и ринется в кабинет ректора.

Туран отвёл глаза. Чего уж там, сам не намного лучше. Того и гляди в груди лопнет точно такая же пружина. Как бы самому не соскочить с дивана, не раскрыть пинком дверь в кабинет ректора и не рявкнуть во всё горло: «Какого чёрта!!!» Создатель ведает, сколько ещё придётся сидеть на мягком диване и с кислой миной на лице давить рвущееся наружу беспокойство.

На право от входа в кабинет за массивным столом восседает угора Нолла, секретарша ректора. Длинные волосы стянуты на затылке в большой пучок, на глазах очки в толстой оправе, длинные ногти сверкают красным лаком. Эмоциональный фон далеко немолодой секретарши светится деловой сосредоточенностью и напускным спокойствием.

Угора Нолла так долго работает среди мастеров, до такой степени научилась контролировать собственные эмоции, что временами кажется, будто покой ректора стережёт большая бездушная кукла в женском платье. Хотя… Туран подавил невольную улыбку, больше всего она похожа на сторожевого пса перед хозяйским амбаром. Можно сколько угодно стоять на безопасном расстоянии, орать и корчить рожи – даже не вякнет. Но! Стоит приблизиться, дотронуться до тяжёлого замка хотя бы пальчиком… Тут же сорвётся с места и оттяпает всю руку.

Дверь в кабинет с тихим шелестом открылась. Наконец-то! Туран чуть подался корпусом вперёд.

- Следующий! – долетел изнутри возглас ректора.

Из кабинета стремительно вышел Пок Вист из 708 группы. Хик Олеж тут же соскочил с дивана и торопливо зашёл в кабинет. Дверь мягко закрылась за его спиной.

Пок Вист крайне недоволен. Эмоции снесли пси-барьер к чёртовой матери и расплескались по приёмной бурным поток. Лицо у Пока такое, будто ему вместо сладкого пирожка подсунули намазанную горчицей четвертушку чёрного хлеба. Не иначе обломали малыша, по-крупному обломали. Но! Туран с тоской глянул на большой конверт в руке Пока. Поскорей бы получить точно такой же.

Туран родился в сельской глуши, в небольшой деревеньке с очень выразительным названием Дальнее. И действительно – дальше некуда. До Шоргана, ближайшего захудалого городка с населением около тысячи человек, сотня километров по разбитой дождями и колёсами дороге. Ни синематографа, ни газет, ни фабрик, ни заводов в Дальнем отродясь не было. Каменный храм Великому Создателю на пригорке – единственная на всю округу достопримечательность. И тот построили лет 300 – 400 назад.

До 15 лет Туран понятия не имел, насколько велик и огромен внешний мир; какие нешуточные страсти кипят на улицах больших городов; как далеко шагнула современная наука и техника. Ему не нужно было учить физику, химию, зубрить юриспруденцию, математику, чистить ваксой ботинки и гладить рубашки.

Привычный мир рухнул, когда в 15 лет у него проявились способности эмпата. В один прекрасный день Туран вдруг заметил, что может читать эмоции людей, как раскрытую книгу. Более того: начал чувствовать их, даже если вокруг непроглядная тьма или стена из толстых брёвен. Деревенский священник настоятельно посоветовал родителям отвезти Турана в Шорган и показать властям. Закон Тиллуры строг: под страхом вечной каторги запрещено укрывать подростков со сверхспособностями. Так Туран попал в Раконский университет.

Первые три года Туран провёл как во сне. И днём и ночью мечтал лишь о том, как, наконец, закончит учёбу и вернётся домой. Как скинет идиотские ботинки, сюртук, облачится в привычную рубашку, натянет холщовые штаны и прямо босиком пробежится по зелёному лугу. Но…