Оливер послал ему мрачный взгляд.
– Никакой я не герой, – резко бросил он. – Глупость все это. Они ошибаются. И я докажу им. Надо только все хорошо обмозговать.
Вместе с друзьями он вернулся на корабль. Полностью погрузившись в свои мысли, Оливер неохотно отвечал на вопросы, не желая принимать участие в общем разговоре. Стремясь побыть в одиночестве, он отправился на корму, а затем пошел искать Бузимбу. Закрывшись с лемуром в своей каюте, он попросил твидла прочитать пророчество. Оливер надеялся, услышав стихи еще раз, отыскать в них то, что успокоит его, позволит убедиться, что никакой он не герой. Полистав книгу, лемур открыл нужную страницу, и Оливер услышал знакомые строчки:
Не помогло. Поблагодарив Бузимбу, он попросил лемура оставить его одного. И долго лежал, уставившись в потолок. Воскресив в памяти строчки пророчества, он еще сильнее желал, чтобы Бенедикт и его люди ошиблись.
На палубу Оливер вышел уже вечером, перед закатом. Последние лучи уходящего солнца упали на корабль, и твидлы, окутавшись синей дымкой, превратились. Рэнделл, расправив крылья, взлетел и уселся на канат.
– Момента этого, думал, не дождусь, – радостно произнес Йоши. – Хорошо котом быть, конечно. Но хочется и пандой почувствовать себя тоже.
Рядом с твидлом крутился рыжий комок шерсти – Бузимба, став лисой, пытался поймать невероятно пушистый хвост.
«Орозий сдержал слово, – удовлетворенно подумал Оливер. – Значит, я не ошибся. И меч в университете действительно из Манталы».
Он уселся прямо на палубу, еще хранившую дневное тепло. Подошла Оливия. Она опустилась возле него и ласково обняла за плечи.
– Чем займемся? – улыбнулась сестра. – Хочешь, отправимся в гости к Миле? Я видела, как она поглядывала на тебя.
Оливер уставился на море. Не замечая угрюмого выражения на его лице, сестра принялась рассказывать, как их освободили из тюрьмы, как туда привезли Болье, при каких обстоятельствах она познакомилась с Бенедиктом и его странной компанией. Оливер смотрел на родную улыбку сестры, а в голове, не смолкая, звучала строчка из пророчества: «От крови родной примет смерть навсегда».