– Милая, не нужно корить себя. Ты ведь можешь попробовать снова… Ты молода, здорова, у тебя есть все шансы.
Слезы высохли на щеках у Лилли.
– Прекрати, Боб.
– Прости, милая, – ответил он, опустив взгляд.
Остин поднял голову, протер глаза, уставился в стену и протяжно вздохнул.
– Черт, – бросил он.
– Боб, дай мне полотенце.
Лилли села на кушетке. Выражение ее лица невозможно было разгадать, но одного взгляда на него было достаточно, чтобы Боб замолчал и выполнил просьбу девушки. Он взял полотенце и протянул его ей.
– Сними меня с чертовой иглы, – безразлично сказала она, вытираясь. – Я пойду.
Боб вынул капельницу, протер запястье Лилли и наложил пластырь на ранку.
Лилли слезла с кушетки. На мгновение показалось, что она не удержится на ногах, и Остин подхватил ее под руки. Она оттолкнула его и сняла со спинки стула свои джинсы.
– Все в порядке, – она оделась. – Все в полном порядке.
– Милая… Не торопись, – Боб подошел к Лилли, словно намереваясь закрыть ей путь к двери. – Лучше тебе немного полежать.
– Уйди с дороги, Боб, – отрезала Лилли, сжав кулаки и решительно выдвинув вперед подбородок.
– Лилли, почему бы нам не… – Остин оборвал свою речь на полуслове, стоило Лилли только взглянуть в его сторону. Выражение ее лица – плотно сжатые зубы, пылающие искры ярости в глазах – испугало юношу.
Боб хотел было возразить, но решил, что лучше просто позволить Лилли уйти. Он отошел в сторону и сделал Остину знак отступить. Лилли была уже на полпути к выходу.
Хлопнула дверь, и в комнате повисла оглушительная тишина.
Секунды, казалось, тянулись целую вечность. Филип Блейк склонился над своей восставшей из мертвых дочерью в сумраке прихожей. Небрежная стоматологическая операция словно застала Пенни врасплох. Она пошатывалась на тонких ногах и шевелила губами, обнажая окровавленные десны. Ее пустой взгляд был обращен на стоявшего перед ней человека.
Филип придвинулся к мертвой девочке. В памяти замелькали ложные воспоминания о том, как он укладывал дочку в постель, как читал ей сказки, как расчесывал ей золотистые локоны и целовал ее в фарфоровый лобик.
– Все к лучшему, – пробормотал он прикованному к стене монстру. – Иди ко мне.